Но когда в Камберленде был обнаружен «черный свинец», развитие карандаша ускорилось. Хотя химическая природа графита оставалась неизвестной, у производителей и потребителей карандашей в XVI и XVII веках появилась новая возможность — сосредоточиться на том, чтобы максимально эффективно приспособить этот замечательный материал для письма и рисования. Поскольку графит изначально поступал с карьеров в виде кусков, инженерная мысль была занята поиском способов формирования карандашных стержней и помещения их в держатели. По мере увеличения известности продукта и спроса количество производителей и продавцов карандашей быстро множилось и конкуренция между ними усиливалась.
С ростом конкуренции расширилось поле для критики: появились новые виды карандашей, которые можно было сопоставлять и сравнивать. Особенно пристрастны были основные пользователи — художники и рисовальщики; на их критику было необходимо реагировать, а также устранять недостатки, если это не требовало слишком больших затрат. Этот динамичный процесс в основном шел сам по себе, и в результате появлялись карандаши лучшего качества — или по крайней мере более дешевые. Подобные процессы развиваются по похожей схеме применительно ко всем инженерным разработкам. На заре появления современного карандаша отвечать на вызовы, порожденные воображением, требованиями искусства и ремесла, спросом и предложением, критическими замечаниями и соображениями экономии, приходилось в основном ремесленникам и мастеровым. Поскольку идеальный материал был у них под рукой, естественно было ожидать, что усилия рано или поздно приведут к изготовлению идеального карандаша.
Хотя у изготовителей карандашей, в противоположность историкам, могло бы время от времени появиться желание описать свои продукты и процессы их производства, их письменные свидетельства вряд ли представляли собой образец хорошей литературы, а потому забывались. Свидетельства, дошедшие до нас со времен зарождения карандашной промышленности и современной инженерии преимущественно представляют собой (по крайней мере до XIX века) обрывки каких-то историй, случайно избежавшие уничтожения. Отчасти это объясняется тем, что инженеры времен промышленной революции, как и первые изготовители карандашей, были скорее ремесленниками, нежели учеными. Они размышляли о карандашах с помощью карандашей, и процесс начинал казаться им несущественным сразу после того, как идея воплощалась в артефакте. Безо всяких реальных «ножниц и ластиков» усовершенствованные артефакты становились новым предметом для размышлений, вытесняли предыдущие и заставляли о них забыть. На спинках и задних сторонах многих предметов старинной мебели обнаруживаются карандашные расчеты и эскизы, но эти заметки, как правило, неясные и фрагментарные. Комментарии инженеров, относящиеся к проектированию конструкций и машин — своего рода мебели для цивилизации — также не доходили до публики, если вообще сохранялись.