На нее.
Эрин мороз продрал по коже.
Он сделал еще шаг в кратер, за ним другой.
И явился он не один.
Пара беспощадных львов ступали по обе стороны, держась рядом с ним, настороженно поглядывая вокруг и хлеща хвостами по песку. Жаркие ветры пустыни ерошили их гривы – черные, а не рыжевато-коричневые. В этот пепельно-пасмурный день их глаза сияли ей кровавым кармином. Они рычали, показывая клыки, куда более подходящие саблезубым тиграм. Черные когти впивались в песок, отшвыривая его назад в чисто кошачьем выражении угрозы.
Великан небрежно взмахнул мечом, выписав им восьмерку в воздухе, словно длинный клинок был продолжением его мускулистых рук.
Внезапно Эрин пожалела, что настояла на отправке группы в Сиву. И все же загнала подобные мысли поглубже, крепче сжав в ладони рукоятку пистолета. К какому бы итогу ни привели ближайшие несколько минут, она знает, что была права, направляясь сюда. Чувство вины объяснялось не тем, что она привела всех сюда, а тем, что не сумела вовремя разгадать тайну этих песков – загадку, затаившуюся на дне безмятежных глаз Ареллы.
Вокруг нее сангвинисты уже обнажили свои мечи. Бернард был вооружен древним изогнутым клинком, мерцавшим, как вода, сделанным из дамасской стали, инкрустированным серебром, – наверное, освященным в высочайшей степени. Христиан тоже поигрывал изогнутым клинком, но современным – непальским кукри. Агмундр извлек из ножен на спине полуторный меч. Вингу вскинула два более коротких клинка, по одному в каждой руке, манипулируя ими грациозно и мощно.
Рун просто держал свой карамбит в ладони, и его крючковатый клинок выглядел не менее смертоносным, чем коготь любого анафемского зверя.
Стригой-великан сделал последний шаг вперед вместе со львами, не отстающими от него, и снова остановился.
Из-за его спины выступила на всеобщее обозрение знакомая фигура человека с серебристыми волосами. Искариот сменил свой традиционный серый костюм на отбеленные кожаные доспехи, элегантно скроенные и сшитые ему по фигуре.
Джордан тотчас же взял его на мушку.
Иуда заметил это движение, и на губах у него мелькнул намек на презрительную усмешку. Он явно оправился от ран, совсем недавно нанесенных ему Джорданом из этого же оружия.
Подняв руку, Искариот выпустил в воздух мотылька с изумрудными крылышками.
Сангвинисты настороженно зашевелились, следя за его порханием. Сколько еще этих ядовитых поделок привез он с собой? Если у него их достаточно, он может уложить всю группу сангвинистов, даже не тронув свое войско с места.
Но мотылек, пролетев всего пару футов над кратером, штопором спланировал на землю. При падении его радужные крылышки раскололись, рассыпавшись мерцающей пыльцой. То ли из-за воздуха, загрязненного пеплом, то ли от песка, поднятого ветром, но работать в этой неблагоприятной среде его деликатный механизм, очевидно, не способен.