Взгляни на дом свой (Тишков) - страница 34
Стронций был невидим, он был везде и остался с нами на долгие годы. Стронций, разлитый в чистоте небес, растворённый дождями, вошёл в землю, проник в деревья и травы, бабочек, муравьёв, в кровь зайцев и лосей. Кто населяет сейчас те края, огороженные от людей, какие организмы? Возможно, животные о трёх головах, драконы и птица Сирин с человеческим лицом, леший с добрыми глазами, муравьи величиной с палец, собирающие самоцветы, как еловые шишки, в свои закрома, только водолазам всё нипочём, они рождаются и живут до самой смерти в скафандрах, предохраняющих от радиоактивного заражения. Так что тот огромный желудок, живущий своей отдельной жизнью, возможно, появился через несколько лет благодаря стронцию, которого стало тогда в достаточном количестве.
Вязаник
Через несколько дней Леонтий на лыжах пришёл по старой лыжне в лес на то самое место, где видел желудок. Теперь там был огромный сугроб, напоминающий своими очертаниями некогда виденный им великий желудок среди снегов. Он подошёл очень близко к сугробу и ткнул его лыжной палкой. Посыпался снег, обвалились края сугроба, под снегом ничего не было, кроме снега, ничего, кроме чистого белого снега. И часто после Леонтий представлял себе, как великий желудок приходит к нему домой, ест с ним еду, играет в карты и шахматы, смотрит телевизор, спит на его кровати.
В карты я научился играть довольно рано, лет в девять. Средний брат Женя с двумя друзьями собирались у нас дома играть в кинга. Им нужен был четвёртый игрок, без него никак, вот они и звали меня. Раздавалось по восемь карт на каждого, не брали «мальчиков» или не брали «девочек», брали или не брали Кинга — короля червей. Играли, собственно, на деньги. Тогда карты считались азартной игрой, советские школьники, играющие в карты, — это самый позор, могли и из школы исключить. И вот в доме учителей, пока они на работе, идет игра в Кинга, слышится над круглым столом, покрытым кружевной скатертью: заказать «бескозырку», «мизер», «девочек» не берём… Теперь уже никогда не собраться всем четверым за круглым столом, только если мы с братом сыграем в «двадцать одно» или «дурака» вдвоём, остальных нет на свете. Но не помню, когда мы с ним играли в карты или шахматы. В шахматы я играл с Лёней Бандуриным, это, конечно, сложно назвать игрой, так, переставляли фигуры. А ещё любили построить из книг пару крепостей друг перед другом, расставить шахматные фигурки за «стеной» и пулять чем-нибудь, пока не порушатся потешные городки, не завалятся фигурки. Простые игры простых детей. Водолазы из пластилина, кораблики из сосновой коры, меч из деревяшки, чтобы рубить крапиву, которая наступала на наш огород, как басурманское войско. Ты входишь в жгучие заросли и рубишь зелёных супостатов, обжигая руки.