Вот, наконец, из чащи, сопровождаемый группой воинов, появился их ярл. За ним, на небольшом расстоянии, двигались Кайя и Эльви. Руки одной из них были связаны, но, в данном случае это обстоятельство не должно было существенно повлиять на исход подготовленного юношами побега. Течение должно было само унести пленниц за поворот, а там уже Лад сделает все, что необходимо для их спасения. Значительно хуже оказалось другое. Подойдя к переправе, вождь неожиданно остановился и кого-то позвал. Каково же было удивление Яра, когда он увидел знакомого ему охотника по прозвищу Глум. Он и раньше иногда встречал его в селениях и даже ковал ему наконечники для стрел.
— Неужели и этого парня тоже уводят в рабство! — подумал юноша, но тут же с удивлением увидел, что его знакомый не только не связан, но и ведет с ярлом очень доверительный разговор. И тут вдруг Яр, с ужасом, вспомнил, что ещё несколько месяцев назад прошел слух о том, что два человека из племени кривичей, предав своих соплеменников, перешли служить появившимся в этих краях, скандинавам. Сомнений не было. Речь тогда шла именно о Глуме и его непутевом товарище, который, как выяснилось позже, утонул, запутавшись в чьей-то рыболовной сети.
Между тем, посовещавшись с новоявленным дружинником, вождь отдал распоряжение привязать к одной веревке и девушек, и сопровождавших их воинов. Когда дело было сделано, все четверо начали переправу. План, так тщательно разработанный друзьями, провалился полностью, и заслуга в этом, несомненно, принадлежала Глуму.
Крик ворона, прозвучавший совсем недалеко от переправы, достиг ушей уже готового к действию Лада и в корне изменил его планы. Это был условный сигнал, посланный Яром своему товарищу, который и заставил его немедленно перейти на заранее условленное место. Ни Яр, ни Лад уже не видели, как изменились вдруг лица варягов и девушек, услышавших крик этой священной, но пока ещё не видимой ими птицы. На прежде спокойных, и даже веселых, лицах воинов теперь отчетливо отразился неподдельный, панический страх, а глаза девушек вдруг засияли радостью и надеждой на скорое и теперь уже окончательное освобождение. И то, и другое не ускользнуло от цепкого взгляда Глума.
— Не верьте этому крику! Это не ворон! Это кривич Яр пытается спасти свою подругу, это…, — но закончить он так и не успел. Черная тень, на какое-то мгновение закрыв собою низкое, закатное, солнце, стремительно пронеслась над их головами, и все увидели ворона, уже усаживающегося на большое, нависшее над переправой, дерево. Спутник Одина молчал и лишь внимательно смотрел на притихших от страха людей, словно предупреждая их о том, что худшее еще впереди.