— Понимаю, — Виктория устало улыбнулась.
По лицу гостя пробежала тень то ли ужаса, то ли сочувствия. Вообще-то Виктория красивая женщина, но сегодняшний вечер был не лучшим для приема гостей. Тетка отвела красные, как у кролика, глаза, извинилась и ленивым жестом водрузила на нос темные очки.
Раньше я думал, что она настоящая ледяная королева, но не так давно мне удалось раскусить мою родственницу. По части любовных романов она не очень, а вот искусством очаровывать владеет в совершенстве. Наверное, даже получает какое-то свое удовольствие, сродни актерскому. Но сегодня, как я уже сказал, был явно не ее день. Сегодня был день джетлага, и ничто не могло поспорить с физическими законами, бурно влиявшими на физиологию и даже анатомию, если принять во внимание наши распухшие, как после хорошей пьянки, фейсы.
Паша смутился, принялся неловко извиняться, раза три помянув, что день, конечно, неудачный, но другого варианта все равно нет: завтра последний рабочий день, последнее общее собрание перед тем, как вся фирма поедет на океан.
На океан?! На Тихий океан?! Я так восхитился, что на секунду потерял нить разговора.
— Я специально подгадал так, чтобы вы могли познакомиться с ребятами в последний рабочий день. Тридцатого октября Эквадор празднует День независимости от Испании, который плавно перетекает в праздник Мертвых, в итоге получаются четырехдневные каникулы. Самое удачное время: команда уедет, работа остановится, у вас как раз будет время прочитать их переписку, сделать свои выводы, а потом они вернутся и снова начнутся сливы…
Все ясно: напрасно я раскатал губу. Хватит с нас межатлантического перелета. Океан не запланирован.
— Если мы уже не вычислим крысу к тому времени, — самоуверенно улыбнулась Виктория. Со стороны это смотрелось эффектно.
Но Паша прореагировал лишь слабым кивком и откинулся в кресле, вытянув ноги, в результате чего открылись нелепые персиковые носки с самолетиками на голенище, которые совсем не сочетались в моем представлении с образом долларового миллионера.
— Я так много о вас слышал, Виктория Берсеньева, — снова ни с того ни с сего перевел тему директор айтишников. — Читал вашу монографию про типы речевых угроз, про манипуляции и способы саботажа коммуникации…
На этом месте я подавился своим пирожком. Кажется, даже Виктория удивилась: нервно откинула волосы и дернула плечом. Встретить человека вне научной среды, который в состоянии произнести название ее монографии, — случай нетривиальный.
— Вы подготовились к встрече, — улыбнулась она и захлопотала возле чайника. — Еще чаю или, может быть, кофе? Правда, только растворимый.