Мое тело ныло, горело, и я не сразу поняла, что он вновь перевернул меня. Теперь я сидела на нем сверху, а его ладони обхватывали мою грудь и мягко теребили соски.
Тайки насадил меня на себя, вынуждая вновь закричать, давая полную свободу действий. Глубоко внутри я чувствовала знакомую пульсацию. Я двигалась быстро и ритмично, даря ему наслаждение, показывая своим телом, как я люблю его. Он владел мной, а я им… Это самая мощная и заразительная магия на свете! Эта сила, которая перетекала от него ко мне, от меня к нему…
Как же долго я искала его! Господи! Сколько веков должно было пройти, чтобы узы, которые связывали нас, вновь ожили. Я поняла, нет, ощутила… Это была невыносимая ревнивая жажда чувствовать его рядом… В себе… Жажда убедиться, что он принадлежал только мне одной, жажда не отпускать его больше блуждать в темноте одному… И ведь ты тоже хотел меня для себя точно так же, ведь правда? «Ами! Ами! Ами!» — несколько раз выкрикнул ты, и это восклицание осветило моё сердце и заставило его биться с твоим сердцем в унисон. Ты был моей половинкой, единственным мужчиной, способного ТАК взволновать меня, сломить моё сопротивление… в твоих объятиях я словно проваливалась в какую-то тёмную, огненную бездну, где уже не помнила себя… Потому что вместе мы были одним целым…
Мы разбивались на осколки, взрывались вулканами, смешивались, порождая нечто третье… Словно золотой луч ударил куда-то в пустоту, пронзая бесконечный космос… Воздух небольшой комнаты кружил и искрил, пока мы предавались нашей безудержной вакханалии. Свет от горящего пламени вокруг освещал наши тела, покрытые потом. Мы захлёбывались своим дыханием, но нам всё было мало и мало… Как одержимые мы льнули друг к другу, теряя связь с реальностью. Не знаю, сколько прошло времени и существовало ли время вообще в тот момент… Эта ночь была бесконечной. Ночь смелых ласк, жарких объятий и пьянящих поцелуев двух существ, предназначенных друг другу на все времена, до конца Вселенной…
* * *
Кто тебе сказал, что я колдунья?
Люди злы и лживы, как всегда…
То, что я гуляю в полнолунье, —
Не порок, мой мальчик, не беда…
Люди множат слухи от безделья:
Им бы чем-то праздный ум занять…
Ты за мной пошел бы и без зелья —
Неужели нужно объяснять?
[15]Мной овладела безысходность. Ребёнок… Его больше нет у меня… И единственное воспоминание о нём — это грудь, которая болела от скопившегося молока, но у меня не было сил даже просто туго перевязать её… Потому, что незачем жить больше… Какая теперь разница… Скоро я умру… Завтра, Сегодня… Насколько хватит сил, которые были на исходе… Сквозь сероватую дымку я увидела, как надо мной склонился невысокий человек, который пытал меня в зале, где состоялся Трибунал. Но мне было уже всё равно, что он сделает с моим телом…