Мой взгляд скользнул по её шее и упёрся в грудь и там, на уровне сердца, торчал какой-то странный чёрный шип, от которого во все стороны по её телу разбегались сосуды, наполненные чёрной скверной вместо крови. Видение было призрачным, мимолётным, но достаточно тошнотворным, чтобы я потеряла бдительность и Минако сумела продавить моё сопротивление ещё на пару шагов ближе краю бездонной пропасти.
— Сдохни, тварь! Ну-у!.. — закричала Минако.
— Мина… Нет!.. — вырвалось из моей груди, отчего блондинка вздрогнула всем телом, будто от сильнейшего электрического разряда.
— Не называй меня так! — завопила Минако и вдруг неожиданно разрыдалась.
Она ослабила хватку и, воспользовавшись моментом, я умудрилась выскользнуть из её цепких пальцев. Минако отшатнулась и прижалась спиной к противоположной стене. Целый поток хлынул из этих ледяных васильковых глаз. Девушка кусала губы и била себя по щекам. Это была настоящая истерика.
— Не смей! Не смей называть меня так! ТАК называли меня только мама и папа! И ОН! А ты не смей! НЕ СМЕЙ!
Она рыдала и жалобно всхлипывала, пряча лицо в ладонях. Прошло, наверное, много времени… Это сложно было сказать, находясь в этом узком тёмном проходе…
— Зачем? — просто спросила я, когда девушка немного успокоилась.
— Я же тебе уже говорила это… — помертвевшим дрожащим голосом ответила Минако. — Потому что я сука, тварь и чудовище… Надо же соответствовать, правда? ОН ведь может любить меня только за это… Потому что я оправдываю ЕГО ожидания.
Хоть Минако и пыталась говорить ехидно, прозвучало это горько. И на секунду я увидела маленькую золотоволосую девочку, которой она когда-то была. Взбалмошную, немного ленивую, капризную, влюбчивую, порой жестокую, но очень ранимую.
— И тебе самой-то не тошно оттого, что ты стремишься соответствовать чьим-то ожиданиям?
— Я не знаю почему… Зачем всё это… Это напоминает игру… Забавную такую, будто я сижу в зрительном зале и смотрю на сцену за очередным поворотом сюжета какой-то театральной постановки… И пока я играю, всё кажется сном… Но когда останавливаюсь, я сама себя ненавижу за то, что делаю, — прошептала Минако. — Но, знаешь… Я верила всем сердцем, что если прекрасный принц станет моим, злое заклятье потеряет силу… Стерпится слюбится… И всё это перестанет быть игрой… Поцелуй пробудит меня от столетнего сна… Но Тайки Коу не прекрасный принц и никогда им не был… А я вовсе не принцесса, а та самая злая королева, судьба которой предрешена с самого начала… Да и заклятье так просто не исчезнет…
— Может, просто ты сама не хочешь? Поэтому оно и не исчезает…