– Я и подавно не знаю, – отвечал Волков,– будем выносить их за ворота, в соседний пустой дом, а там как Бог даст.
Монах продолжал кивать головой.
– Ты главное следи, что б хворых промеж здоровых не было.
Монах ушёл озадаченный, вздыхал, спать не пошёл, сел к костру, где грелись солдаты, что несли караул. А рыцарь спать то лёг да вот только заснуть сразу не смог, уж больно не хороши были дела, что бы сладко засыпать, не помаявшись перед сном.
Глава 11.
Сыч был хитёр, не знал кавалер второго такого же. Он и пошёл к каменотёсу, взяв с собой мешок с хлебами и сыром, и кувшин с вином. Волков и ещё десяток солдат остались позади, не пошли, чтобы не пугать. Ждали, пока долго и настойчиво Сыч колотил в ворота дома. Наконец кто откликнулся из-за ворот, и теперь Сыч стал опять долго с кем то разговаривать. А кавалер с солдатами ждали. Но у Сыча не получалось, ворота ему ни кто не отпирал, наконец он плюнул с досады и пошёл к Волкову.
– Ну? – Спросил тот.
–Не открывает поскуда, боится. Собратом меня называл, а сам не отворяет. Говорит: Скажи «слово» собрат. Какое ему ещё слово?
– Скажи ему «соло скриптум» и назови его собратом.
– Чего сказать?– Переспросил Сыч.
– «Соло скриптум»– клич еретиков,– объяснил кавалер,– и зовут они себя собратьями или сотоварищами.
– Экселенц, откуда вы всё это знаете?– Удивился Сыч.
– Я с ними девять лет воевал, чего ж мне не знать,– холодно сказал Волков,– иди уже давай вытащи его мне сюда.
– Сейчас, экселенц,– обещал Сыч и пошел, приговаривая,– «соло скриптум», собрат, «соло скриптум».
Но и после этого ворота Сычу не открыли, Волкову надоело ждать:
– Сержант, – приказал он солдату в рыцарском шлеме,– ищи, чем дверь ломать.
Еретик был худ, изможден, зарос щетиной, стоял, исподлобья глядел на солдат. И молчал, а вот баба его выла, и четыре исхудавших дочери тоже скулили беспрестанно.
– Прекратите,– сказал кавалер, – никого не убьём, никого не тронем,
если поможете попасть в цитадель. Ещё хлеба дадим. Сыч.
Сыч тут же раскрыл мешок, стал показывать хлеб и сыр потряс кувшином:
– А тут вино.
Еретик молчал. А баба его перестала выть, как будто выключили её, поглядела на хлеб и заговорила:
– А вода есть у вас?
– Всё есть всё.– Заверил Сыч.– И Вода хорошая и масло и бобы и солонина. И всё дадим вам, красавиц своих покормите, ежели расскажите, как попасть в цитадель. Ну? Чего молчишь то , безбожник? Дать твоим детям хлеба? Я дам, скажи, как попасть в цитадель.
– Известно как, – наконец ответил мужик мрачно,– есть южные ворота, есть северные, идите и заходите.
Сказано это было, если не с вызовом, то уж точно с неприязнью. Не дожидаясь приказа, Сыч коротко, без замаха ударил мужика в правую часть брюха. Тот сразу повалился на землю, а баба и девки снова завыли.