– Ты бы лучше не грубил,– ласково говорил Сыч присев на корточки рядом с мужиком,– мой господин грубость не любит. Велит тебя и бабу твою на воротах повесить – я повешу. А девок твоих заберём, скучно солдатам в лагере, вино есть, а девок нету. Так, что, милок, ты, лучше, спесь свою еретиковскую при себе держи. Ну, так, что скажешь, как в цитадель пройти можно, если ворота закрыты? А мы хлеба тебе, девицам твоим дадим.
Мужик сел на землю, приходил в себя после удара, кряхтел и наконец, произнёс:
– От вас папистов, хлеб взять, что душу сатане заложить.
– Да уж ты…– начал Сыч.
Волков видел таких уже не раз, видел, как пытали их и огнём и железом, и всё равно они не отрекались от ереси. И он сказал Сычу:
– Оставь его, разговоры с ними – пустое. Вешай на воротах. Девок в лагерь.
И тут вскочила баба, подбежала к кавалеру упала рядом на пол, схватила его за сапог, заговорила с жаром:
– Господин, умоляю, не казните его, он человек смирный, незлобивый, только верует сильно, верует он, вот и противится, а в город есть дорога, я вам её покажу.
Кавалер смотрел на неё, поигрывая уздечкой и спросил:
– В какой город?
– Вы его цитаделью называете, а мы городом, – торопясь говорила женщина,– дорога под землёй есть, от старой ратуши до самой реки идёт, за стеной выходит. Ею контрабандисты пользовались, соль в город возили, так бургомистр велел её заложить, и он,– она указала на мужа, – с отцом его, её заложили. Не казните его, прошу вас, господин.
Она продолжала крепко держать его за сапог, а он думал, поглядывая то на неё, то на мужика, то на их дочерей. Казалось, что удача улыбается ему, но он боялся поверить в это. Наконец он произнёс:
– Сержант, бабу и девок в лагерь, пусть покормят их, и не обижают, а ты, – теперь он говорил еретику,– покажешь, где ваша старая ратуша и где ход.
– И не вздумай злить господина, – шипела баба со злостью, и даже щипала своего мужа,– покажи всё, иначе нам худо будет.
– Уйди дура,– тихо отбивался мужик пытаясь встать,– уйди я сказал.
Сыч помог ему встать, отдал мешок с едой женщине и сказал:
– Ну, куда идти, где ваша, старя ратуша?
– На север вдоль канала,– нехотя говорил еретик,– а как до собора святого Петра дойдёте, так налево поворачивайте. Так и дойдёте, авось не перепутаете.
– Иди, давай,– сказал Сыч и с силой толкнул его в спину и дал ему по башке,– покажешь всё нам сам и ратушу, и ход.
Один из солдат повёл женщину и девочек в лагерь, все остальные двинулись за еретиком к ратуше.
Ратуша стояла на красивой площади и действительно была старой, грузное здание из, некогда красного кирпича казалось чёрным. Ворота. У здания были большие ворота, видимо когда-то оно служило ещё и складом и казначейством и городским арсеналом, а может и первой тюрьмой.