– Угомонитесь вы,– чуть раздражённо говорил он,– сядьте. Денег я дам, на покупку участка, но сначала мне нужно сделать дельце одно, и для этого мне понадобятся добрые люди, Роха, знаешь таких, есть добрые люди в городе? Человек десять пятнадцать. На две недели надобны. Не для войны, для охраны. По полтора талеру на душу дам за две недели работы.
– Конечно. Таких людей сейчас много. Работы всё меньше, как еретики убрались за реку. Найдём.
– А ещё мне нужна сарацинская вода,– Волков глядел на аптекаря,– знаешь, где взять?
– Кончено знаю.– Кивнул Полески.– А вам простая нужна или двойной перегонки?
– Я так думаю, что двойной перегонки, наверное двойной.
– Сколько нужно?
– Двадцати вёдерная бочка.
– Сколько? – Удивился аптекарь.
Все с удивлением посмотрели на солдата.
– И ещё мне нужна бочка крепкого уксуса. И перчатки провощённые
пар двадцать пять. Пара телег с меринами в обоз. И почини мне кирасу, она может пригодиться,– добавил он, указывая пальцем на Рудермаера.
– Всё найдём,– заверил Роха,– но видно дельце ты затеял не простое.
– Еще, какое непростое,– согласился солдат,– да только не я его затеял.
– Расскажешь?– Спросил Скарафаджо.
– Нет,– отрезал солдат и крикнул.– Эй, трактирщик, давай обед.
– Я думал, ты ни когда этого не скажешь,– произнёс Роха,– сейчас поедим и можем пойти посмотреть наш участок, вернее твой участок.
– Нет, после обеда я иду молится, а завтра приходите в кафедрал к утренней мессе.
– Ты стал набожный, Фолькоф?– Удивился Роха.
– А помолится пред большим делом, ни когда не повредит.– Сообщил Рудермаер.
–Это верно,– согласился Полески.
– Завтра будьте на утренней мессе.– Сказал солдат и закончил этот разговор.
На обед вскоре пришёл Ёгае и Сыч. Волков не скупился – трактирщик радовался. А когда обед подходил к концу, появился молодой Удо Бродерханс, булочник, он увидал солдата подошёл и без слов, но с поклоном положил на край стола, рядом с локтём его новенький белый талер.
Так же без слов солдат, достал цепь из кошеля и, забрав монету, положил цепь. Юноша взял цепь, а потом наклонился к солдату тихо, почти в ухо проговорил:
– А возможна ли скидка для меня за свидание с госпожой Брунхильдой.
– А зачем тебе скидка, папаша то у тебя не бедный.– Так же тихо отвечал солдат глядя на юношу с усмешкой.
– Уж больно много денег просите, мне не осилить столько. Могу двадцать крейцеров предложить.
– Шучу я, дурень,– чуть повысил голос солдат,– и деньгу я с тебя только за наглость твою взял. Иди сам с ней договаривайся.
– Правда?– Удивился сын пекаря.
– Иди с Богом,– сказал солдат.