Хотя и без них было в этой девушке, что то такое, от чего у многих мужчин случалось помешательство.
– Ты ему голову то кружи, но пока я в город не въеду, не давай.
– Как скажите, мой господин, – сказала красавица и весёлая от вина добавила,– а сегодня могу и вам дать.
– Не откажусь,– он хлопнул её по заду и привлёк к себе, поцеловал за ухо, в шею.– Сосучился.
Было глубока за полночь, когда фон Пиллен, выйдя с Волковым на воздух, спросил:
– Неужели вы собирались своих дам взять в город? Туда?– Он кивнул в темноту.
– Да нет, конечно, я велел им дома сидеть, меня ждать, а он они возницу наняли и приехали за мной, вот теперь думаю, как с ними быть.
– Пусть остаются у меня,– сказал юный рыцарь,– в моём шатре. Я найду себе место.
«Значит ты уже не против, того, что я пойду в город».– Про себя отметил Волков. И сказал.
– Нет, они будут причинять вам неудобства.
– Ни каких неудобств, я уже не первый год как при дворе, два лета воевал, и зиму провёл в осаде. Мне не впервой.
– Вам и мне жить в палатке не впервой, а они ж женщины. Сами понимаете.
– Велю построить им уборную.
– Им мыться нужно, и прислуга нужна.
– Велю построить купальню, и ванную привезти. И служанку им найму, – обещал на всё согласный Третий Форшнейдер принца Карла, курфюрста Ребенрее. – И печку велю поставить в моём шатре.
«Ишь, как тебя Хильда то присушила, ещё немного и дом ей построишь».– Опять отметил про себя кавалер. И спросил:
– Так значит, вы меня пропустите в город?
– Нет,– твёрдо сказал молодой рыцарь,– ослушаться приказа сеньора я не могу,– он чуть помолчал и прибавил многозначительно и уже тише,– но случится, может всякое.
Спрашивать, что может случиться Волков не стал, решил подождать. Агнес и Брунхильда расположились на кровати Георга фон Пиллена, в его шатре, а кавалер не снимая сапог, завалился в телегу, и заснуть он не успел. Пришёл караульный и доложил:
– К вам, солдат из местных.
– Зови.
В темноте пришедшего Волков едва различал, но слышал хорошо:
– Господин, на заре, как только закраснеет, вы готовы будьте, стойте в тумане, ближе к леску, что у самой реки, я сержант Рибе, я караул с южной заставы снимать поутру приду, как сниму, так вы увидите. К реке идите заранее, и по реке по туману, так и пройдёте в город.
– Спасибо брат-солдат, – сказал Волков и не пожалел, достал из кошеля тяжёлую имперскую марку вложил в крепкую солдатскую руку.
– Брат-солдат?– Переспросил сержант Рибе.– Вы ж вроде как из благородных?
– Стал, а был солдатом, как и ты.
– Бывает же такое!
– Бывает, как видишь.
– Что ж за деньгу спасибо, да только теперь я её у вас не возьму, негоже у брата-солдата брать. Да не правильно, деньгу брать с тех, кто на смерть идёт.