Хайрмарг, Ферверн
Столица Ферверна всегда казалась ему сложенной из кристаллов льда. Несмотря на яркое весеннее солнце, иглы небоскребов искрились холодом, хрупкие лучи ломались о стекла и конструкции из материала, способного выдержать натиск любого пламени. Лишь на миг оторвавшись от монитора, он пробежался взглядом по верхушкам заснеженных гор, вырастающих над пустошами. Пламя, которое питало его, билось в груди, стремясь обрести выход, а под ним ворочалось глухое, тщательно погребенное под ледяными пластинами выдержки, раздражение.
Он привык просчитывать все, но все просчитать невозможно.
Особенно когда приходится доверять другим.
Например, этой идиотке Ярлис, одержимой идеей восстановить справедливость и вернуть себе роль. Она была на месте, она видела ситуацию, но все равно не отказалась от воплощения задуманного.
Подлокотник жалобно скрипнул под ладонью, грозя покрыться льдом и рассыпаться хрустящей крошкой: в отличие от строительных сплавов, мебельные не способны выдержать натиск таких температур.
Дверь открылась и секретарь, высокая светловолосая девица, недавно появившаяся у него исключительно благодаря высокому уровню интеллекта и не менее высокой груди, приблизилась настолько, что он мог ощутить запах ее духов. Сладковатый аромат смешался с крепкой горечью, ударил по обонянию, будоража еще сильнее.
— Ваш кофе, местр, — девушка наклонилась, чтобы поставить поднос.
Волосы ее были убраны в идеальную офисную прическу: никаких тебе кокетливых завитков, которые обожала Лирта, ни единой легкой прядки на шее, якобы «выбившейся» случайно. Лирта обожала его провоцировать и обожала секс. Ее чувственность была запредельной, особенно на фоне сдержанных холодных фервернок. Уроженка Раграна, она приехала к Хайрмарг в поисках лучшей доли, и не прогадала. Два года зарплаты, которая в Рагране ей даже не снилась, должность помощницы старшего юрисконсульта в Ноддергер Харм.
Эта была другой.
Она метила выше, как минимум на место в отделе, об этом говорил пункт «образование» в ее резюме и взгляд.
Ледяной, как взгляд большинства его соотечественниц, тем не менее, когда на уровне глаз мелькнула ложбинка между грудей, ему стало без разницы. В общем-то, ему всегда было без разницы: женщины — это всего лишь инструмент. Как и все остальные, впрочем, а с любым инструментом нужно уметь обращаться. Чтобы прослужил долго, и чтобы использовать можно было максимально эффективно.
Ему нужно было сбросить раздражение и излишки пламени, которые бурлили в крови. Она для этого подходила, как никто другой.