– Ты чего, Мишко? – дернул его сзади за рубаху приятель.
– Да не знаю я, – ответил он с сомнением в голосе. – А ну-ка, Гавря, подсоби. Тут лежит чего-то.
Вдвоем они схватились за нечто тяжелое, заваленное дровами, и потянули наружу. Поленница зашаталась, накренилась и рассыпалась с грохотом, утянув за собой обоих трудников и их страшный груз. Вскочив на ноги, Мишка и Гаврила стали суетливо креститься, с ужасом глядя на то, что выпало из развалившейся кладки. На земле поверх поленьев лежал мертвый слуга Глеба Морозова в залитой кровью косоворотке.
– Что же это, а, Мишко? – спросил более робкий и нерешительный Гаврила у своего приятеля.
– Душегубство! – коротко и мрачно ответил Мишка, с трудом оторвав взгляд от трупа. – Давай, зови людей…
Отец Феона и увязавшийся за ним любопытный Маврикий поспешили на хозяйственный двор, как только до них дошла новость об убийстве слуги. Придя на место, Феона разогнал всех любопытствующих и праздношатающихся зевак, которые, к его сожалению, уже успели натоптать вокруг места преступления кучу следов, и принялся обследовать труп Васьки. Васька лежал ничком, широко раскинув руки и ноги. Лежал, где оставили нашедшие его трудники. Никто из пришедших посмотреть так и не решился приблизиться к трупу. Феона присел на корточки рядом с телом, осмотрел его внимательно, потом при помощи Маврикия перевернул на спину. Тело было тяжелое и уже изрядно окоченевшее. Феона заметил, что на лице убитого застыло выражение обычного удивления, словно человека обманули, и эта мысль была последней, о чем он подумал перед смертью.
Изучая труп слуги, Феона приподнял подол окровавленной рубахи, оголяя его могучую волосатую грудь с коростой запекшейся крови.
– Удар сильный. Единственный и точный, – произнес он вслух, указывая Маврикию на рану в груди. – Видишь, плашмя аккуратно между ребер?
Феона положил на тело слуги руку между левым соском и смертельной раной.
– Ровно на два пальца ниже левого соска, – сказал он. – Прямо в сердце!
Маврикий сглотнул комок в горле и, завороженно глядя на рану, спросил инока:
– И что это значит, отец Феона?
Феона, запахнув обратно подол рубахи, посмотрел на своего молодого помощника и спокойно пояснил:
– А значит это, что преступник наш либо опытный убийца, либо военный, с отменным мастерством поединщика! Однако, судя по тому, что рана сквозная и орудием убийства скорее всего служил драгунский палаш, я больше склоняюсь ко второму предположению…
Маврикий был искренне поражен и напуган выводами учителя. Он с ужасом прошептал: