Я проводила господ и теперь смотрела в окно на их отъезд, когда ко мне подошел господин ле Одуэн.
— Сударыня, мне нужно сказать вам пару слов о, — тут лекарь осекся, но скоро продолжил, — о господине де Бюсси…
— Я ничего не хочу о нем слышать, Реми. Оставьте меня! — высказалась раздраженно, обида еще была слишком остра. Я понимала, что тягаться с королевой мне будет слишком нелегко, да и стоит ли? Насильно мил не будешь.
«Видно, Шико был прав, когда предупреждал меня. Нужно поговорить с ним и извиниться за свою несдержанность и глупость. Надеюсь, он меня сможет простить!» — подумала, но тут снова услышала Реми.
— Неужели вас больше не интересует, что происходит с графом?
— Мне он абсолютно безразличен! Для меня больше не существует этого господина! — ответила все так же, глядя в окно.
Ле Одуэн потоптался в нерешительности, затем произнес:
— Ну, тогда, я думаю, вас не огорчит известие о… смерти графа.
— Что?! — обернулась к лекарю, не веря своим ушам. Я могла ненавидеть Бюсси, обижаться, негодовать, но желать ему смерти — никогда! — Что вы сказали?
— Умер, — вздохнул лекарь, — думаю, это отравление белладонной[3] или…
Я не дослушала, со всех ног бросилась наверх.
— Сударыня, постойте! — донесся голос Реми.
Едва переводя дыхание, влетела в комнату к мужу и замерла на пороге, боялась подойти ближе…, боялась увидеть смерть.
Стояла и смотрела на него, он, казалось, спал. Просто спал. Я сделала усилие над собой. Первый шаг, он дался мне очень нелегко. Еще недавно готова была обрушить на голову Луи небо, а теперь… Как жаль, что наша жизнь так быстротечна, я не успела… Подошла, присела на краешек кровати, дотронулась до спутанных, таких любимых волос, провела рукой по его лицу и, уткнувшись в еще теплую ладонь Луи, разрыдалась. Но слезы не могли облегчить боль от утраты.
Рука графа вдруг сжала мне запястье, и я услышала любимый голос:
— Так вам не все равно?
— Что? — подняла мокрое лицо и посмотрела на «умершего». Бюсси с тревогой и какой-то грустью рассматривал меня, он совсем не был похож на того, кто минуту назад якобы лишился жизни.
«Меня же провели вокруг пальца!» — от этой догадки вместо сострадания в душу закралось совсем другое чувство. Снова захотела его убить, причем собственноручно…
— Да вы! — я задохнулась от возмущения, — Да как вы смеете так… шутить! Вы с ума сошли?!
— Успокойтесь, Катрин! Мне показалось, что это единственный способ привлечь ко мне ваше внимание.
— Ничего себе способ! Да я чуть не умерла вместе с вами! — сказала мягче, ведь любила, не смотря ни на что, а он… Ох, как мне сейчас хотелось ударить Луи чем-нибудь потяжелее, чтобы раз и навсегда отучить супруга от 'любвеобильности' по отношению к другим барышням.