Скользнув в какую-то кривую улочку, чуть не заблудилась петляя по ней. И, наконец, снова выбралась на более оживленную местность, столкнувшись почти но с к носу со стариком в темном, забрызганном грязью пальто в заплатках.
Рваная шляпа, перчатки и довольно приличного вида башмаки, довершали собой его образ. За спиной старика торчала потертого вида котомка. Он шел вперевалочку, словно по палубе корабля и почти перегородил мне проход. Поэтому я, наверное, его так хорошо рассмотрела. Седая борода у него торчала дыбом, всем своим видом старик напоминал немного пирата, бродягу и морского волка в одном лице. Он что-то крикнул вслед проходившему мимо господину. А потом громко на всю улицу пробасил хриплым голосом пропойцы:
— Скупаю старые вещи! Продаю новые!
Когда старик поравнялся со мной и, окинув взглядом, уже почти прошел мимо, я вдруг вспомнила, что мне совсем бы не помешали какие-нибудь башмаки. Схватив его за рукав, потянула немного на себя и произнесла волнуясь:
— Простите, месье! Я хочу купить…
Тот медленно повернулся, освобождаясь от моих рук, холодно спросил:
— Чего вам, барышня?
— Туфли, башмаки… что-то, во что можно обуться, — скороговоркой ответила я и заметила, как его брови удивленно поползли вверх.
— Башмаки говорите, ну что же имеются у меня одни, но боюсь, что вряд ли вам окажутся впору.
Он поставил свою поклажу на мостовую и немного порывшись, достал два разных на вид башмака, но мне было все равно, лишь бы согреть и обезопасить ноги от брусчатки, камней, стекла и разной колючести. Я очень боялась порезаться, поскольку тогда мне пришлось бы где-то доставать бинт или искать лекаря. Если думать обо всех опасностях на свете, то можно сойти сума, но и совсем не переживать о своей жизни я не могла. С детства приучена отцом — решать проблемы по мере их поступления. Сейчас появилась возможность обуться, и я решила ею воспользоваться. К тому же у меня имелось несколько монет, которых должно было хватить на это не хитрое дело.
Расплатившись двумя су (по одному за каждый башмак), спрятав озябшие ноги в великоватые по размеру обувки, я была почти счастлива. Старьевщик ухмыльнулся в усы, но ничего не сказал (и на том спасибо). Забрав у меня деньги, он покачал головой, видимо, своим собственным мыслям. Мы разошлись с ним в разные стороны.
Я, наконец, увидела вывеску таверны и поспешила перебежать через пыльную улицу, чтобы пообедать и обдумать, как дальше жить и что делать.
Таверна встретила шумом, в ней почти не оказалось свободных мест. Видимо, она была на хорошем счету, что радовало. Огорчало другое. Цены здесь очень кусались.