Эх, мечты! Как же заработать столько денег, чтобы хватило на их реализацию?
После покупки платья, я стала чаще задерживаться по вечерам, зарабатывая не только на пропитание, но и на мечту. Очень хотелось порадовать друга.
Возвращаясь домой, все чаще встречала хмурый взгляд из-под кустистых бровей Фаре. Он выздоравливал, и теперь его тревожили мои частые отлучки. Я отшучивалась, всякий раз старалась, чтобы он улыбнулся и прогнал хмурость из своего доброго сердца.
Как-то Люк застал меня вопросом:
— Где ты работаешь, девочка?
— Недалеко, Люк. В кабаке «Весельчак», ты, должно быть, знаешь о нем?
Фаре утвердительно кивнул:
— Да, бывал там и не один раз. Подойди, — попросил он меня, восседая на кровати (на время его болезни я перебралась в кухню на его лежак), словно Наполеон на поле боя, подбоченившись, дырявил меня взглядом.
— Покажи мне руки, — попросил Люк и взяв в свои горячие ладони, пристально рассмотрел, а потом поцеловал каждую мозоль, прислонившись к ним обжигающими сухими губами, — Спасибо!
— Ну, что ты, Люк, за что?
— Не бросила, не оставила…а могла ведь уйти насовсем и это было бы справедливым наказанием за все, что я сделал в своей жизни. Ты осталась…
— Люк, не надо о прошлом. Не надо!
Он замолчал, о чем-то напряженно думая:
— Тебя не обижают?
— Нет, что ты! Ко мне добры, и даже дают подработку. Я иногда танцую, за это хорошо платят…
— Вот это-то мне и не нравится. На что тебе приходится идти из-за меня! — он повесил сокрушенно голову и низко, слишком низко опустил плечи. Затем с болью, но твердостью в голосе, произнес:
— Пообещай, что как только я встану на ноги, бросишь эту работу!
Я не смогла ему возразить и дала свое согласие уйти из «Весельчака», после того, как Люк полностью окрепнет.
Пришел тот день, когда мне надо было распрощаться с кабаком «Весельчак».
Поскольку Люк окончательно выздоровел, то теперь настаивал на том, чтобы я ушла из «жуткого пристанища выпивох», каким до недавнего времени являлся он сам.
С самого утра Фаре вышел на улицу со своей неизменной котомкой, в которой за последние дни его болезни набралось не малое количество безделиц. Конечно, он прав и мне не место среди грязной посуды и расплывшихся, одутых от безмерного количества вина физиономий, но зарабатывала я здесь намного больше, чем Люк. О том, что произойдет, когда он обнаружит платье и узнает, сколько кровных за него заплачено, старалась не думать. Иначе, становилось совсем не по себе. Возможно, я не права, но теперь моя мечта улетучивалась, словно её и не было.
Зашла в кабак, чтобы проститься с местом работы к которому привязалась (почему-то уж слишком быстро привыкаю к новым обстоятельствам, а вот расставаться с ними всегда — тяжело), но тут же об этом пожалела. Не умею отказывать и вот, снова попалась в сети своего несмелого характера. Меня загрузили работой по самое «не хочу». В это день намечалась не просто попойка, а вечеринка «богатеньких Буратино». Правда, что они нашли в этом немногочисленном и не столь привилегированном месте, мне было не очень-то понятно.