Война. По разные стороны.
Она стирала белье, стоя по колено в воде, заткнув за пояс подол. Гибкая, стройная, черные кудри перехвачены алой лентой. И я невольно залюбовался ею. Акнара, казалось, не замечала меня, и лишь закончив работу, подняла насмешливые глаза.
- Насмотрелся? - весело поинтересовалась она, - и что скажешь?
Я вздрогнул от неожиданности, а она рассмеялась звонко, словно весенняя капель. Ничуть не смущаясь, Акнара смотрела на меня, уперев ручку в бок, чуть склонив голову, разглядывала. В тот самый момент я и понял, что не нужно мне ничего в мире, кроме нее одной.
- Ты ведь Менкар, с маяка? - спросила она, - я думала, что ты старше.
Наверное я начал краснеть под ее взглядом, потому что она снова рассмеялась. Потом мы болтали о чем-то, стоя по колено в реке, и я даже не замечал как вода заливается в новые сапоги. Мы болтали, а когда я предложил проводить ее домой, Акнара вдруг схватила свою корзину с бельем, и упорхнула словно пташка.
Помнится, тогда я не мог понять, и всю ночь не спал, ломая голову - уж не обидел ли чем. Но, конечно, придумать ничего не мог.
Я приходил к реке, к тому самому месту, и ждал, надеясь увидеть ее снова. И однажды, уже под вечер, увидел ее в компании подруг. Тогда она сделал вид, что не заметила меня, или не узнала, поспешила пройти мимо. А я не знал, что и подумать.
- Нам не стоит встречаться, - сказала она, устраиваясь у меня на плече.
Мы лежали в траве, и словно не было ничего вокруг. Только мы и небо. Весь мир словно перестал существовать. Ее волосы сладко пахли земляникой, столько лет прошло, а я все помню.
- Почему не стоит? Что в этом плохого? Я хочу пойти к твоему отцу просить тебя в жены.
- Нет! - Акнара почти вскрикнула и разом села. Ее губы дрожали, а на глаза наворачивались слезы, - не надо, прошу тебя.
Я не понял тогда, она пыталась объяснить, но я наверное не просто не хотел понимать. Таким несущественным, таким глупым мне это казалось тогда.
Очень доходчиво мне все объяснил Джаш, после чего я долго ходил со сломанным носом и разбитой губой. Он сказал тогда, чтоб я и близко не подходил ни к Акнаре, ни к другим хайдарским девушкам. Чтоб выбирал бабу из своих, так и сказал... Еще сказал - свернет шею, без всяких разговоров.
Почему-то так и не свернул.
Мне предлагали вернуться. Меня звали в Аннумгун. Я так хотел уехать...
Но разве я мог?
Несмотря ни на что, она стала моей, иначе и быть не могло. Я твердо знал, что так будет, я так решил. Джаш всегда говорил - нужно верить, и идти вперед. Я верил и шел. Мы любили друг друга, а то, что все против нас - мне было плевать.