Налоговый инспектор с минуту помолчал, чтобы придать своему лицу выражение значительности.
— Так вот, — заключил он, — Галле жил с ней, как с женой, три или четыре месяца. Потом вернулся во Францию, конечно, бросив свою так называемую жену. Мы тогда были молоды, беспечны, иначе не стали бы так веселиться: малайцы не прощают обид. Вы их не знаете, комиссар. Малютка долго ждала возвращения мужа. Не знаю, что с ней случилось потом, но несколько лет спустя я встретил ее, постаревшую, в одном из кварталов Сайгона, пользующихся дурной славой. Когда я прочитал о смерти Галле в неверской газете… Учтите, я не видел его уже двадцать пять лет! И даже ничего о нем не слышал. Но этот удар ножом — теперь вы поняли? Это месть! Ради мести малайцы способны объехать весь свет. И все они владеют кинжалом. Предположим, это мог сделать брат или даже сын малютки. Уже более цивилизованный, чем она. Сначала он воспользовался пистолетом, потому что так удобнее. Потом инстинкт взял верх…
Мегрэ рассеянно слушал эту болтовню, прерывать собеседника было бесполезно. При расследовании любого преступления обязательно найдется сотня свидетелей такого типа. Если на этот раз объявился всего один, то лишь потому, что парижские газеты отвели этой драме всего несколько строк.
— Вам понятно, комиссар? Сами бы вы не догадались, верно? А я решил попросить вас приехать сюда тайком, потому что если убийца узнает, что я с вами говорил…
— Вы сказали, что Галле играл в футбол?
— Фанатик футбола! И разбитной малый. Трудно встретить более остроумного собеседника. Он мог рассказывать анекдоты целый вечер, никому не давал вставить слово.
— Почему он уехал из Индокитая?
— Он говорил, что у него свои планы, что он появился на свет не для жалкого существования на ренту меньше ста тысяч франков. Это было еще до войны. Сто тысяч франков ренты, подумать только! Над ним все смеялись, но он оставался невозмутим как папа римский. «Посмотрим, посмотрим», — усмехался он. Свои сто тысяч он так и не получил, правда? Я уехал из Азии, потому что меня доконала лихорадка. У меня до сих пор бывают приступы. Хотите выпить, комиссар? Я сам вам налью. Служанку я отпустил до утра.
Нет! У Мегрэ не хватило духу ни выпить, ни выслушивать все новые истории о мстительных малайцах, которые рассказывал ему инспектор, не переставая подмигивать.
Он едва смог выжать из себя вежливую улыбку и поблагодарить хозяина.
Через два часа комиссар выходил из поезда в Траси-Сансер, где уже бывал не раз. По дороге к гостинице «Луара» он принялся размышлять вслух: