Единственным работающим, кого мы увидели, был мальчишка, следящий за горением печурки перегонного куба, да и тот не особенно утруждал себя лишними движениями.
Сонное царство беспробудно функционировало до тех пор, пока не утих дневной зной. Едва солнце начало клониться к горизонту, как зазвучали голоса, и под навесами начались работы – крошили стебли тростника, давили их под прессами и собирали сок в огромные чаны. Даже когда угасли короткие тропические сумерки, деятельность не прекратилась – в котлах упаривали сладкий сок, который на вкус оказался довольно противным. Но из него шумовками вылавливали комки уже настоящего сахара. Не слишком белого, но по-настоящему сладкого. А оставшееся сливали уже в другие чаны для брожения.
Любопытные девчонки с интересом проследили весь техпроцесс, остановившийся ещё до полуночи – всех погнали спать. Не девчонок – работников. Чтобы снова поднять ещё затемно – с утра, пока жара не стала одуряющей, те же мужчины рубили тростник, который свозили под навесы дожидаться вечернего всплеска активности.
Надсмотрщиков с бичами я здесь не увидел – всем распоряжался дедуля, одетый много проще, чем в официальной обстановке. Признаков социальной напряжённости тоже заметно не было. Зато за сутки непрерывной работы перегонного куба набежала бочка тростникового самогона, который станет ромом, когда с годик постоит в дубовой ёмкости. Всё очень просто.
Глава 26. Совещание в Филях
Отзвучали последние аккорды, и мама с дедушкой передали гитары Соньке и Консуэлке. Девочки вместо красивой испанской баллады исполнили непритязательную английскую песню про пасущихся овец. До мастерства старших им, конечно, было далеко, но инструментом они владели уверенно.
Изображающая прилежную служанку Мэри разнесла на подносе бокалы с лёгким вином – она всячески старалась не выглядеть госпожой, хотя положение маминой крестницы позволяло ей носить одежду высших слоёв общества и вести себя непринуждённо. Она с удовольствием примеряла на себя разные роли. Сейчас – низшей среди благородных.
У нас тут идут очередные вечерние посиделки, уже третьи по счёту. Стороны в ходе неспешного трёпа обо всём и ни о чем усиленно знакомятся или заново притираются друг к другу. В первый вечер пришлось срочно вспоминать полузабытые мамины уроки испанского и мучительно подбирать слова. Сейчас уже полегче.
— Итак, обстановка в Англии вызывает беспокойство, — рассудительно проговорил дедушка, начиная давно назревший серьёзный разговор. — Я полагаю разумным довериться твоему чутью, Агата. Как и тогда, когда англичане пришли выгонять нас отсюда.