Вот и вытряхнулась моя хозяюшка из уныния. Я уже чувствую растёкшуюся по всем её жилочкам дрожь нетерпения – пройти по морю на трёхмачтовом паруснике, который обещает быть неплохим ходоком. Его же Иван строил. Видевший кое-что на английских верфях, участвовавший в "поправлениях" куттера, сам ходивший в каботажных плаваниях на "классике". Иван, проштудировавший "Доктрину Морской Архитектуры", вышедшую из-под пера самого Энтони Дина, и построивший в корне противоречащий этой доктрине "Зяблик".
Глава 56. В полярных водах
Как ни спешили со сборами, вышли только утром следующего дня с рассветом. Ночь прошла в бумагомарании – разросшееся на полстраны хозяйство требовало пусть и не управления – на местах сами с усами, то хотя бы координации и понимания, чем занимаются остальные. А я на время Софочкиного ухода в себя эту сторону упустил совершенно – ну вот не моё это дело – администрирование. Да и погрузка заняла больше времени, чем думалось, хотя готовились загодя – потому что и судно далеко не крошечное, и товаров нашлось немало кроме тех, о которых Софи знала. Поверх поташа, пеньковых ниток и смолы загрузили и мёд, и воск, и непряденную пеньку тюками, и много ещё чего разного понемногу – грузоподъёмность "Селены" больше двухсот тонн. А, собственно, причина нашего вояжа – всего-то два хмурых здоровяка в мундирах Преображенского полка с увесистым сундуком – поместилась в одну каюту.
Пока отчаливали и выходили в море, я постарался уйти в отключку – хозяюшка кормила Чарлика. Потом, когда она насильно вернула меня к действительности, пришел помощник капитана с парой матросов – принесли одежду для выхода на верхнюю палубу – меховые штаны на матерчатых лямках, того же материала куртки и колпаки как у Робинзона – всё из нерпы. Варежки, шарфы и сапоги из "рыбьей кожи", пахнущие касторкой. Настоящее полярное обмундирование, потому что даже портянки суконные в комплекте.
Примерка, облачение и, оставив сыночка под присмотром нянь, моя реципиентка выбралась на палубу. Тут реально свежо – ровный влажный ветер студит лицо, отчего прикрывающий подбородок и щёки шарф совсем не лишний. Судно движется левым галсом, отчётливо наклонившись в сторону подветренного борта. Справа отчётливо виден берег, припорошённый снегом. В набегающих на него волнах покачиваются льдинки. Тоненькие, прозрачные, они видны только в зрительную трубочку. Зато море пока чистое. Свинцовое небо без единого просвета, умеренное волнение и очень плавная килевая качка скромной амплитуды.
Оценив обстановку выпуклым морским глазом, Софи принялась за осмотр нашего дома на ближайший месяц – быстрее нам до Амстердама не добежать. В горячке сборов как-то не до этого было. Острый, плавно сбегающий к окончанию нос, увенчанный умеренной длины бушпритом. Линия борта, изогнувшись перед фок-мачтой, идёт прямо до самой кормы. Мачты прямоугольного сечения – пустотелые – почему-то лишены реев, хотя в нужных местах наблюдаются некие конструкции для их крепления. И еще в стенках мачт видны скромных размеров круглые иллюминаторы. Все три основных паруса бермудские. Их верхние окончания подняты почти до вершины мачты, где наблюдается короткое расширение мачтового "дерева". Не иначе – "воронье гнездо" – место для наблюдателя.