Одно то, что он скрыл от Ленца факт нахождения подходящего для перелива мальчика, грозило Ядугаре большими неприятностями. То, что он наплел Пенанту о «совместимости», объяснялось нежеланием целителя придавать ученику больше чувства собственной значимости. Еще не хватало, чтобы тот пошел болтать и торговать своей исключительностью.
Кроме того, это берегло Пена для самого Ядугары, как крайний вариант.
«Мы совместимы, старший ученик. Это уникальный случай! Храни это в тайне, иначе мои недоброжелатели могут причинить тебе вред!» – сказал он тогда Пену, и тот был горд доверием наставника и млел от чувства единения с ним.
Особенно первые несколько процедур, пока возрастные изменения не начали пугать юнца. Потом, когда раб освободился, стал старшим учеником и начал прозревать, глядя на свои морщины, пришлось объясниться. Тогда Ядугара и пообещал ученику, что как только найдется другой «совместимый», Пен вернет утерянные годы жизни.
На самом деле смысл был не в «совместимости», а в банальной противоестественной сущности процедуры перелива. Сама природа человека восставала против насильственного отбора жизнеспособности клеток! Подходящих доноров встречалось очень мало. Два-три десятка на целое поколение Империи, и их поиском Ядугара занимался всю свою жизнь и сам, начав, как Пенант, старшим учеником одного лекаря, чье имя он поклялся забыть. Спустя полвека ему это удалось.
Слава всем богам и Пресвятой матери, что имперские лекари прознали о Децисиму только этим утром. Пока совещались, пока отправляли гонца, перевалило за полдень.
А за ночь ему все удалось. Сначала он провел процедуру на Пенанте, опасаясь новых сюрпризов, но все прошло спокойно и как обычно. За час с небольшим старший ученик помолодел на два года, а к полудню и сам Ядугара скинул полтора десятка лет. Мог бы и больше, но с каждым новым годом риски нарастали – в этом деле важна постепенность, причем для жизнеспособности как донора, так и получателя. Отторжение – дело нечастое, но и такое встречалось в богатой практике целителя.
В следующую пару часов они с Пеном выводили раба из комы – до следующей процедуры. Мальчик ожил невероятно быстро, стоило влить ему внутривенно раствор глюкозы. Потрясающие способности к регенерации!
Потом, когда Лука стал в состоянии сам передвигаться, Ядугара отправил его с Пеном к Морене – отъедаться, а сам остался с Рейной.
«Пора!» – подумал он. Выйдя из кабинета, тщательно запер дверь. Спустившись, прошел на кухню.
В кастрюлях весело булькало, а за столом сидел, опустив голову в жестяную миску, раб Децисиму. Назвать его мальчиком ни у кого больше не повернулся бы язык – хоть фигура и оставалась детской, но все выдавало в ней последствия процедуры перелива. Тусклые поседевшие кое-где волосы, обвисшая, покрытая пигментными пятнами, сухая кожа, разлапистые ветки морщин, дрожащие руки и ссутулившееся тело.