Глава 19. Активация противодействия
В оставшееся время пути до дворца Лука запретил способности хоть как-то расходовать энергию. По напряженным лицам спутников он догадывался, с какой целью его туда везут. В той жалости, что промелькнула на лице Ядугары, мальчик увидел лишь сожаление от потери раба, но не сочувствие.
Карету остановили, когда они подъехали к стенам дворца. Охранный пост доложил о прибытии целителя, и им пришлось, отъехав от ворот, ждать в сторонке, пока их встретят. Все это время Ядугара нервничал и даже сорвался на Пенанте, отхлестав того тростью. Лука был готов поспорить, что первоначальной целью был он сам, но вряд ли синяки от побоев на теле мальчика повысили бы рейтинг целителя в глазах того, кому его отдадут.
За мальчиком пришел лично глава имперских медиков господин Ленц, суровый моложавый мужчина с лысиной на затылке и в очках. Он сухо поприветствовал прибывшего целителя и задал всего один вопрос:
— Где он?
Ядугара приказал Луке выйти, произнес слова передачи раба в собственность господина Ленца и попытался отвести высокопоставленного придворного в сторонку, чтобы добавить что-то важное. Тот лишь отмахнулся, но Ядугара был настойчив. В итоге Ленц позволил отвести себя на несколько шагов, но обостренным после вселения странника слухом Лука расслышал каждую фразу. Ключевыми были слова о «состоянии комы от истощения». Части мозаики встали на свои места: метаморфизм требует энергии, чтобы действовать и защищать носителя.
Пока лекари общались, причем Ядугара что-то горячо втолковывал, трогал собеседника за пуговицы, а Ленц откровенно скучал и порывался уйти, Лука, оглядевшись, осмотрел территорию.
За воротами виднелся дворцовый сад, через который шла широкая брусчатая дорога. Она извилисто вела вверх, к самому дворцу, а каждые двадцать шагов вдоль нее несли службу императорские гвардейцы. Это не было данью традиции или красивым ритуалом, за этим стояли неоднократные попытки свержения, причем как аристократией, так и народными бунтами, шедшими из самых нищих кварталов.
Последняя попытка смены власти пришлась на тот год, когда умер отец. В доме много говорили об этом, и маленький Лука тогда ужаснулся. Жизнь императора казалось ему самым ценным, что может быть во всей Империи. Как кто-то мог на нее покушаться?
— Иди за мной, Лука, — поманил его Ленц, обратившись по имени.
Это было неожиданным, но приятным — услышать свое имя. Мальчик пошел за Ленцем.
Проходя через ворота, он обернулся: Ядугара буравил его змеиным взглядом и играл желваками. Высунувшийся из окошка кареты Пенант хмурился и грыз ногти. Ни к одному, ни к другому Децисиму не испытывал ненависти — с рациональной точки зрения, пришедшей к нему с наследием Эска, они поступили правильно. Они даже не нарушили законы этой страны! Но, как бы то ни было, спускать им с рук Лука не собирался. Специально мстить не будет, но если доведется еще раз пересечься, вернет должок сторицей.