Но в этот раз все было иначе. Организм не просто омолодился, он, казалось, впитал всю жажду жизни и страсть к новому и неизведанному неискушенного юнца Децисиму. Внутри все клокотало. Организм требовал новой дозы! Еще, еще и еще! Настолько пряными и дурманящими были эти давно позабытые чувства. Но с каждым годом найти донора было все сложнее.
Мозг же пускал по венам вязкие плети досады. Они тянулись к сердцу мага, опутывая его и крепко сжимая. Добыча просочилась сквозь пальцы и ушла к этому жирному ублюдку! Маджуро не достоин перелива! Скорей бы он сдох, безвольная тупая свинья!
Ядугара обеспокоенно подавил грязные мысли и огляделся. Во дворце шептались, что игривая мать императора могла прижить сына совсем не от мужа, но даже думать об этом не следовало. Следящие оракулы — эти выжившие из ума старухи — могли засечь его крамольные мысли. Конечно, никто не верил в их эффективность, но целитель всегда славился своей осторожностью — а вдруг?
Впрочем, мысль об урванных полутора десятках лет жизни тут же согрела душу. Как не жаль было потерять Луку, скованное льдом эгоизма сердце утешилось надеждой на сестренку бывшего раба. Уж из этой твари он вытянет все до капли! Причем сегодня же!
Предварительные анализы и тесты дали положительный результат — невероятно! Два полноценных, богатых десятилетиями жизни донора найдены в столь короткое время! И если старший Децисиму потерян, то девчонка, как ее там — Кора? — в его полном распоряжении.
Ядугара с наслаждением потянулся и, улыбнувшись, подумал, не посетить ли ему Дом вдохновения — элитный бордель, гордившийся тем, что сам император захаживал туда в подростковом возрасте, но додумать не успел. Кто-то громко протопал по лестнице и забарабанил в дверь.
Мужчина, зло цыкнув, лениво свесил ноги с кровати и беззлобно сказал:
— Убью.
Но встав легко и свободно, не ощутив уже несколько лет досаждавшей и осточертевшей ломоты в коленях, он улыбнулся, подобрался, сделал выпад и подпрыгнул, почти достав до потолка вытянутой рукой.
Стоявший за дверью прислушался. Он, по-видимому, осознал содеянное и теперь трясся от страха. В доме целителя строжайше запрещалось тревожить покой хозяина. Случись даже пожар, наводнение или черная оспа, никто не смел отрывать господина от дел.
Отчаянный стук в дверь сменился робким поскребыванием. Да уж, хуже явно не будет. Еще вчера Ядугара, в зависимости от настроения, за подобную провинность мог бросить на несколько часов в подвал.
Сегодня все было иначе. Кто бы ни стоял за дверью, Ядугара ограничится парой плетей.