Музыка оборвалась, оставив стойкое ощущение победы с привкусом печали. Тиана медленно вернулась к реальности, а лютня под окном уже то пищала, словно мышонок, то шелестела травой…
Баронессу накрыло раздражение.
— Не может так играть человек! — вынесла она вердикт и принялась шарить в комоде в поисках простенькой на вид шкатулки.
Однажды Реток сказал: «Если не можешь понять, что перед тобой, отойди назад, шагни вперёд или в сторону. Если не можешь сделать этого — пусть сделает кто-то другой!» Вот этого «другого» она и нащупала в глубине выдвижного ящика комода. Нажала два выступа, и противоположные боковины шкатулки откинулись, открыв плоские стёкла.
Пришлось ещё выключить светильник и убрать с верёвочной лестницы книгу — иначе на подоконник не забраться. Теперь сад внизу, сквозь шкатулку, виден, как на ладони, а всё тайное стало явным.
— Маска светится… Это понятно, — бормотала Тиана. — Не из кожи сделана. А теперь так!
Она нажала несколько кнопок, и изображение изменило цвет.
— Магия на маске… Но это часто делают. Лютня вообще чистая, обыкновенная. А вот перчатки…
Тиана увеличила изображение. Да! На перчатки Менестреля явно наложены заклятья. Хотя и какие-то невнятные. К тому же Тиана как раз и делала ставку на лютню! Приходилось признать, что даже в таких хитрых перчатках мог столь виртуозно играть лишь очень хороший лютнист.
Менестрель сидел на мраморной скамейке под огромным кустом роз, перебирал струны и готовился к исполнению следующей песни. Говорить о том, что певец появляется ниоткуда, — просто глупо! Тиана хорошо помнила тайный проход в стене. Но где Менестрель взял ключ? Неужто королевский шут с ним в сговоре? Или кто-то из слуг?..
Видишь пушистого зверя,
Что живет у меня внутри?
Откроешь случайно двери —
На твоей свернётся груди…
Звук лютни мягкий, ласковый. И голос словно заманивает в ловушку…
Певец поднял голову и как будто провёл взглядом по окнам. А Тиана из-за этого отшатнулась и едва не упала с подоконника — вспомнила, что такая маска обладает ничуть не меньшими возможностями, чем шкатулка у её глаз.
Тиана спустилась на пол и расстроенно подумала, что сама виновата — а нечего пялиться на всяких Менестрелей! Баронесса всё-таки…
Нас разлучат предрассудки и люди.
Нам теперь не коснуться друг друга.
И неважно, сколь нежно мы любим —
Между нами злословья вьюга…
Понятно, что Менестрель пел о любви. О чём ещё ему петь? Песня явно была печальная. Но как он пел! Казалось, что это лютня оплакивает несчастливых любовников, а певец лишь поясняет, о чём она плачет.
Я уйду в пограничные горы,