В бесполезных дней круговерть.
Ты молчишь — пусты разговоры,
Без тебя ждёт меня только смерть…
Ты знаешь пушистого зверя,
Что плачет в моей груди.
Не касайся запретной двери
Или вместе со мной иди!
Песня затихла, лютня принялась тихо мурлыкать что-то своё, и тогда, совсем не в настроение, Менестрелю крикнули из окна слева:
— А повеселее можешь что-нибудь?!
Лютня подавилась, хохотнула… Хотя, вполне возможно, это смеялся сам Менестрель, тем более что он тут же хрипло сказал:
— Могу. Но не осуждайте меня…
Несколько аккордов, глухое хихиканье, и зазвучал почти марш. А уж по первым строчкам Тиана, конечно, узнала эту песню.
Король, нам явно неизвестный,
Носил с собой огромный меч.
Сражённый девушкой прелестной,
Завёл о близости он речь.
И вдруг девица согласилась,
А значит, будет ох! И ах!
Но, к сожаленью, не водилось
У короля меча в штанах!
Но не о том, конечно, речь —
Достаточен и средний меч!
И не надейся сгоряча,
Что обойдёшься без меча!
Эту хулиганскую песню орали ближе к концу праздников, уже изрядно поднабравшись пива и рома. За неё жёны щедро раздавали мужьям подзатыльники, а сами подхватывали припев, а то и пускались в пляс. Многие утверждали, что знают не меньше двадцати куплетов. Менестрель ограничился шестью, но два из них Тиана слышала впервые. Вот только смех её перемежался всхлипами — баронесса вспоминала родной замок…
А придворные дамы, которые по правилам должны были смущаться и сердиться, хохотали вместе с лютней и даже после того, как Менестрель пропел последние строчки:
И коль сумел с девицей лечь,
Не жалуйся на краткость встреч.
А чтобы полыхала печь,
Ты не жалей свой славный меч!
Ещё несколько залихватских аккордов, и лютня умолкла. Хихиканье за окнами стало явственней, а дама, которая прежде требовала веселья, поинтересовалась:
— Скажи, певец, для кого приготовлен твой меч? Плевать на размеры! У меня готова лестница! Ты поможешь втащить её обратно?
— Лестницы есть у всех! — вмешался звонкий голос. — Но одного Менестреля на всех не хватит! Он мой!
— У вас лестницы коротки!..
Дамы переругивались, смеялись, но моментально смолкли, когда раздался голос Менестреля. Тиана и много позже осталась в уверенности, что певец складывал рифмы на ходу:
Разве можно попасть по лестнице в небо?
Я не слышал такого. И сам я там не был…
Вновь зазвучала лютня, но на этот раз музыка стала лишь фоном к печальным словам:
Иду без дороги в Пустоши.
Никому не помочь, не спасти…
Помогает надежда на лучшее,
А любовь лишь в конце пути…
Голос затихал, удалялся, и, наконец, умер последний звук лютни. Но тишина длилась недолго.