А внутренний рынок у нас слишком мал. Меньше 150 миллионов, в 4 раза меньше, чем минимально необходимая величина. Да, теоретически его можно расширить за счет СНГ, но практически нас оттуда довольно успешно выдавливают. И не мы поставляем, например, наши трубы на Украину, а она активно пытается увеличить свои экспортные квоты на Россию. Но и этого мало. Мы активно стремимся в ВТО, то есть фактически готовы отдать свои рынки иностранным ТНК еще до того, как достигли хотя бы минимальных результатов на этом самом догоняющем пути. Отметим, что Китай открыл свои рынки (вступив в ВТО) в тот момент, когда его экономика уже была второй после США в мире (по ВВП).
И хотя ресурс на развитие отдельных отраслей у нас есть (за счет валютных резервов ЦБ и Стабилизационного фонда, например), но использовать его бессмысленно. Поскольку созданные на эти деньги компании и технологии не смогут прорваться на западные рынки, а собственный слишком мал для того, чтобы в условиях мирового разделения труда (глобального!) быть рентабельным. Разумеется, при условии обязательного выполнения «западной» экономической парадигмы.
Иными словами, на сегодня в парадигме «догоняющего» развития могут преуспеть Китай (который уже добился значительных успехов на этом пути), Индия, а также страны Латинской Америки в случае объединения их рынков (что уже предлагает президент Венесуэлы Уго Чавес) и исламские страны, включая такие экономические гиганты ЮВА, как Индонезия и Малайзия.
Но это на самом деле еще не все. Откуда, собственно, взялись потребительские рынки такой колоссальной емкостью на Западе (в первую очередь в США)? Ведь США на сегодня представляют ну никак не больше 18–20% мирового ВВП (особенно если очистить их статистику от местных «заморочек» типа приписной ренты и гедонистических индексов, которые увеличивают ВВП США процентов на 20), а потребляют около 40%. За счет чего такая разница? А дело в том, что экономическая парадигма «западного» глобального проекта построена на частном контроле над монопольным эмиссионным центром◦— Федеральной резервной системой США. Напомню еще раз: ФРС◦— это акционерное общество, акции которого можно купить на рынке, но управление которым осуществляют в рамках договора с правительством США исключительно учредители, то есть 10 инвестиционных банков Уолл-стрита. И экономическая мощь американских компаний во многом связана именно с тем, что финансовый ресурс у них неограничен, поскольку эмиссионный станок можно включить в любую минуту. Именно по этой причине одно из первых требований МВФ ко всем странам, готовым признать «западную» экономическую парадигму,◦— прекратить эмиссию собственной валюты, перейти к политике «валютного управления», явно (как это сделала в свое время Аргентина) или неявно (как это делала Россия). Конкуренции ФРС в рамках «западной» модели экономического развития быть не должно.