Крепость Россия: Прощание с либерализмом (Уткин, Юрьев) - страница 6

ВВП (в современной России до 50%), притом, что никаких особых таможенных барьеров не было. Что, кстати, не помешало ей выйти на первое место в мире по ВВП еще в конце XIX века, а вовсе не после Второй мировой войны и глобализации, как почему-то многие думают. Понятно, что такие объективные барьеры могут быть связаны не только с географической удаленностью страны, но и с языком, религией, обычаями, уровнем развития и т.д., и чем они сильнее, тем меньше нужды в каких-либо запретах (это важно, и мы к этому еще вернемся). Во-вторых, малочисленность контактов не означает их полного отсутствия. Опять-таки на примере экономики это значит, что в изоляционистском обществе никто не будет заставлять выращивать кофе под Сургутом, если он там не растет, или пить вместо кофе какой-нибудь суррогат. Но все будут знать, причем по умолчанию, что если кто-то, используя новые технологии и свой предпринимательский и организаторский талант, все-таки научится выращивать под Сургутом полноценный кофе, то ему не придется конкурировать с импортом, который незамедлительно будет закрыт, даже если сургутский кофе обойдется потребителю и дороже. В-третьих, изоляционизм означает игнорирование взаимодействия с окружающим миром, а не факта его, этого мира, существования◦— нормальное государство, даже вполне изоляционистское, держит сильную армию (а это значит, помимо прочего, все знать о противнике), даже если у него нет никаких интересов за рубежом, потому что зато такие интересы есть в нем у других. И так не только в военной сфере. Это не делает страну менее изоляционистской. Так вполне сухопутный народ, боящийся моря, не становится менее сухопутным оттого, что строит дамбы, чтобы от этого моря защититься.

Итак, разобравшись с определениями, давайте посмотрим, что означает изоляционизм у нас и в наше время, так сказать, новый изоляционизм. У большинства людей первой реакцией будет: ну вот, опять как при СССР в очереди за колбасой по два двадцать стоять! (предлагаю проверить на знакомых). При полном согласии в нелюбви к очередям и к упомянутой так называемой колбасе должен отметить, что здесь кроется логическая ошибка: экономика СССР действительно была закрытой, но это не единственное и на самом деле не главное ее отличие от нынешней российской экономики или, к примеру, от немецкой. Главное◦— в том, что она была не частно-рыночной. А это понятия не очень связанные (о чем мы все как раз и забыли): кроме рыночно-открытых, с одной стороны, и государственно-закрытых◦— с другой бывают, хотя и реже, и экономики нерыночные, но открытые (например, экономики почти всех нефтяных стран Ближнего Востока), и экономики вполне частно-рыночные, но закрытые. Последние и являются мечтой изоляциониста, и раньше, в период раннего капитализма, к ним относилось большинство стран, кроме разве торговых республик типа Голландии, а США и Германия◦— так и вовсе до начала XX века. Можно сказать, что это было давно и к нынешним временам не относится, но, во-первых, старое и отставленное в сторону не значит плохое (до середины XX века, например, устаревшим и смешным казалось жить на природе вне города, а сейчас это символ богатства), а во-вторых, именно в тот период все капиталистические страны стали экономическими гигантами. Мне однажды попалась на глаза книжка, изданная в России в начале XX века, «что-то такое о промышленно развитых державах», Я посмотрел ее ради самого начала введения, где автор обещает далее рассмотреть это что-то на примере 8 (sic!) стран. Так кто же тогда относился к 8 промышленно развитым державам мира? Смотрим: североамериканские Соединенные Штаты, Германская империя, Соединенное Королевство Англии и Шотландии, Французская республика, Российская империя, Япония, Австро-Венгерская империя и Итальянское королевство. Вдумайтесь: пролетел весь бешеный XX век со всеми его потрясениями, экономическая мода менялась от социализма до монетаризма, a G8 изменилась лишь в том, что ушла из списка Австро-Венгрия (по уважительной причине исчезновения) и появилась весьма сомнительная Канада (по столь же уважительной причине соседства с США). Вот вам и немецкое, и японское экономическое чудо: оказывается, это была не более чем нормализация расстроенных войной финансов в странах, которые отродясь и были экономическими лидерами. Так кого же открытость вывела в лидеры, если все они уже были ими до открытия своих экономик? Может быть, Китай, который хоть и не входит формально в G8, но имеет четвертую в мире экономику по абсолютному размеру ВВП, пусть и за счет огромного населения,◦— но открытость его весьма условна, и ответ на вопрос о том, что является главным фактором роста Китая, весьма неоднозначен. Зато можно точно сказать, кого открытость вывела из лидеров◦— Россию, которая могла бы с полным основанием входить в эту восьмерку в 1990 году, но никак не в 2003-м (хотя формально входит); и я возьму на себя смелость утверждать, что