Вдруг в голове у меня, как рыжая ракета, вспыхнуло мое почтовое видение. А вдруг она тоже оттуда, из тьмы времен? Мне доводилось что-то такое слышать от одной соседки… бессмертие, реинкарнация… Да нет, привидения не глушат кофе и не смолят по три пачки в день!
Я окинул взглядом стопки незапечатанных конвертов с уже написанными адресами. Это сколько же работы! Верно она говорила, «бедная душенька», при таких темпах никакого здоровья не хватит.
Здоровья…
Вот тут передо мной встало лицо Камо. Бледное, осунувшееся лицо Камо. Яростная решимость спасти его охватила меня с новой силой, я инстинктивно искал глазами нужный конверт, нужную бумагу, нужное перо…
— Почему ты прислал мне это письмо, ну почему?
Он резко останавливается и трясет меня, как грушу. (В третий раз уже с тех пор, как мы вышли из метро.)
— Ты был совсем больной…
— Да не больной, блин, я был счастлив! Счастлив, ты хоть понимаешь, что это такое? В первый раз счастлив с тех пор, как умер отец!
— Да тебя же кто-то дурачил, Камо!
— Ничего не дурачил! Кто-то перенес меня в мечту. В необыкновенную мечту. Даже во сне ничего прекраснее не приснится!
— Не надо ля-ля! Ты в это верил! У тебя крыша ехала!
— Нет! Я знал, что это только мечта!
— Ну, может, и знал, но ты не знал и знать не хотел никакой реальности.
— Реальности…
Он вдруг отпускает меня, как будто его самого разом отпустило. И говорит, положив руки мне на плечи:
— Надеюсь — ради тебя, — что она окажется не хуже моей мечты, эта твоя реальность, не то…
Угрожающим шепотом сквозь оскаленные зубы.
И я вновь вижу то почтовое видение, руководительницу агентства «Вавилон», Кэти моего Камо. Меня бросает в жар и в холод. Кэти! Он меня убьет, когда узнает. Точно убьет. А то и хуже…
Ступенька за ступенькой. Самое настоящее восхождение на эшафот.
— Ну?
— Вот. Здесь.
Он отпихивает меня и стучит в дверь. Никакого ответа. К сожалению, ключ за дверкой газового ввода на месте. И мы с Камо входим. Свет. Все, как в тот раз: тишина, запустение и остывший табачный дым. Камо обводит комнату долгим взглядом, потом, не говоря ни слова, наклоняется, подбирает один листок, расправляет его. Там раз десять повторенная и зачеркнутая фраза, а в конце страницы ее окончательный вариант: «Proprio con te, voglio andare a cercare il paese dove non si muore mai».
— Ни фига себе…
Камо снова кладет листок на пол — осторожно, с каким-то даже благоговением.
— Столько черновиков… это ж какая работа, прикинь!
Я ничего не могу прикидывать. Я весь обратился в слух. Потому что по лестнице кто-то поднимается. Поднимается и кашляет. Надсадным кашлем курильщика. Кэти. Кэти моего Камо. А у меня так и не хватило храбрости про нее рассказать.