Камо. Агентство «Вавилон» (Пеннак) - страница 19
— Семьдесят три, и это только за сегодня!
И закрылась. Я тихонько спустился на несколько ступенек и заглянул вниз сквозь прутья перил. Она прятала ключ за дверку газового ввода.
— Это ж никакого здоровья не хватит… Бедная моя душенька!
Приступ кашля прервал ее ворчание.
Жестокий, надсадный кашель курильщика. На всякий случай я выждал, пока она, шаркая и кашляя, не спустилась до первого этажа.
Через несколько секунд я проник в помещение агентства «Вавилон». Полумрак. Остывший табачный дым. И ни души.
Только сердце стучит где-то в голове.
Не знаю, чего именно я ожидал, нашаривая выключатель, но уж никак не того, что увидел, когда зажегся свет. Ни письменных столов, ни картотечных ящиков, ни пишущих машинок, ни компьютеров, ни даже телефона — ничего, что представляешь себе при слове «агентство».
Один стол, один стул, четыре стены, сплошь заставленные книгами. Окно с задернутыми занавесками. Все освещение — голая лампочка, свисающая с потолка. И тишина… до того густая, словно она сочилась из этой лампочки вместе с желтым светом. Я шагнул вперед — и под ногами зашуршало, как в осеннем лесу. Пол был весь устлан ковром смятой бумаги. Местами я проваливался по щиколотку. Я присел и разгладил один листок: «Veronika, mitt hjärta, jag svarar såsent pá ditt brev…» Красивый стремительный почерк. Какой же это язык? Дальше было зачеркнуто, и листок брошен к другим черновикам, шуршащим под ногами. Стол посреди комнаты как будто вырастал из морской пены. На нем возвышались две стены конвертов. Справа — нераспечатанные конверты еще не прочитанных писем. Слева — пустые конверты будущих ответов. А прямо передо мной (я сел за стол) — еще одна стена: стопы чистой бумаги. Бумаги всевозможных форматов и всех времен. Старинный пергамент, который похрустывал под пальцами, листки с гербом, легкие, словно кружево, другие — с таким пышным орнаментом, что почти не оставалось места для письма… самая богатая коллекция почтовой бумаги, какую только можно вообразить!
А посреди этой бумажной крепости — перья. Стальные, бамбуковые, гусиные — некоторые до того старые, что облезли до стержня. Перья, чернильницы с чернилами всех цветов, разноцветный воск и всевозможные печатки, еще бювары, песок в причудливых маленьких деревянных песочницах — целый магазин канцтоваров, всплывших из глубины времен и разложенных вперемежку с переполненными пепельницами и чашками из-под кофе (штук десять, не меньше), составленными в кривобокую пирамиду рядом с горкой грязных блюдечек.
Вот оно!
Вот откуда идут письма прошлых веков!