– Что случилось? – спрашиваю я.
Он выпрямляется и подходит к дивану, немного выходя на свет.
– Я подмету через секунду, – отвечает он. Его вечная привычка отвечать, не отвечая.
Я смотрю на его руки: костяшки сбиты, на них засохла кровь. Под его глазами залегли темные круги.
Он здесь с той самой ночи в Музее современного искусства, переживает из-за того, что я ему рассказала? Я никогда не видела его таким уставшим, словно его сердце пытается справиться с огромной тяжестью.
Я сажусь напротив него, а потом жду, пока он не наклоняется вперед и не смотрит на меня пронзительным взглядом.
– Ты привела нас сюда, – говорит он тихо. – Так что рассказывай. Что ты знаешь о моем брате?
Сегодня ночью нет смысла для вступительной вежливой беседы. В его голосе чувствуется злость, которую я помню с той ночи, когда Джэкс пыталась убить его. Тогда он склонился над своим раненым телохранителем и приказал остальным найти преступника. Даже та страшная ночь ничто по сравнению с этим моментом. Я чувствую, что смотрю в пустоту, открывшуюся в нем и угрожающую поглотить целиком.
Я отвечаю не сразу. Нет слов, которые облегчили бы наш разговор. Вместо этого я связываюсь с ним и поднимаю экран, чтобы показать ему Воспоминание, сохраненное после первой встречи с Нолем. Он в моем номере отеля.
Хидео смотрит на лицо брата. В его глазах водоворот эмоций. Сначала недоверие, что этот незнакомец вообще может быть им. А потом узнавание, потому что этот молодой человек, несомненно, тот же маленький мальчик, исчезнувший много лет назад.
– Как ты поняла? – наконец спрашивает он.
– Я поняла после финальной игры, когда ушла из твоей комнаты, – продолжаю я, желая заполнить тяжелую тишину. – Код взлома, который я использовала в конце, чтобы остановить его, раскрыл его личность. Вот тогда я увидела его имя.
– Это не он.
Я достаю второе видео Ноля: в этот раз он ведет меня в мою комнату.
– Это он, – настаиваю я тихим голосом.
Хидео смотрит на него долгое время, смотрит, не отрываясь, пока мне не начинает казаться, что он вообще застыл.
– Что… – его голос обрывается на мгновение, и я чувствую, как мое сердце замирает от этого звука. Не думаю, что когда-либо слышала, чтобы его голос так дрожал. – Что с ним случилось?
Я вздыхаю, проводя рукой по волосам.
– Не я должна тебе это рассказывать, – отвечаю я. – Но когда твой брат… когда он исчез, он был очень болен. Твоя мать в отчаянии записала его в экспериментальную программу, где был шанс вылечить его.
Хидео качает головой.
– Нет, – отвечает он. – Мои родители рассказали бы мне. Сасукэ играл со мной в парке в день, когда исчез.