Я поворачиваюсь Хидео и бросаю ему один конец веревки. Он хватает ее. Но роботы быстро подбираются – они их догонят, прежде чем я доберусь до Хэмми и Рошана. Подо мной Рошан уже встал перед Хэмми и ждет, пока она забирется на одинокий островок ступени. Он сощуривается, глядя на приближающихся роботов и скрещивает руки, вызывая щит.
Роботы врезаются в него. Рошан вздрагивает, когда его отталкивают назад. Он цепляется ботинками за каменные ступени, напрасно пытаясь не дать роботам столкнуть его. Хэмми вскакивает на ноги и бросается по ступенькам к нам.
Щит Рошана не может больше выдерживать удары. Светящийся голубой круг содрогается, когда роботы снова набрасываются на него и потом гаснет. Я что-то выкрикиваю.
– Эй!
Моя голова поворачивается при звуке голоса Эшера. Он спрыгнул со ступеней, пытаясь схватить еще один шарик. Половина роботов-охранников теперь двигается к нему, а другие на мгновение замирают, дав Рошану достаточно времени, чтобы развернуться и побежать наверх за Хэмми.
Я проношусь мимо них, когда они присоединяются к Хидео на вершине. Рошан смотрит на меня.
– Куда ты? – кричит он.
Я отвечаю не сразу. Вместо этого останавливаюсь возле Эшера, сажусь и достаю динамитную шашку с экипировочного пояса. Я кладу ее на ступени перед роботами.
– Беги! – кричу я Эшеру.
Он уже понимает, что я делаю. Мы бросаемся бежать как раз в тот момент, когда динамит взрывается.
За нами в ступенях зияет дыра, такая широкая, что она мешает роботам следовать за нами. Они толпой скапливаются у края, собираясь прыгать через дыру.
– Вставляйте их! – слышу я крик Эшера. Хэмми и Рошан берут два шарика и засовывают их в слоты по обеим сторонам двери.
Роботы ползком пробираются через дыру в ступенях. Теперь они несутся к нам.
Дверь распахивается. Хидео хватает меня за руку. Роботы уже почти добрались до нас.
Хэмми, а за ней Рошан, прыгают в проход. Хидео толкает меня следом. За нами один из первых добравшихся роботов хватает Эшера за руку, его металлические пальцы крепко сжимают запястье. Он бьет робота в грудь ногой, и когда тот ослабляет хватку, бросается к двери. Хидео едва успевает забежать и наглухо захлопывает дверь, как раз в тот момент, когда роботы прыгают на нее.
Мы падаем на землю. Мое сердце колотится так сильно, что я хватаюсь за грудь, словно это поможет мне дышать.
– Ну, – выдыхает Эшер, встречаясь с нами взглядом. – Это что-то новенькое.
Хидео вздрагивает, прислоняясь к двери. Теперь его лицо призрачно-бледное. Это отражение того, как он выглядит в настоящей жизни, и я знаю, что он слабеет от потери крови. По его изображению пробегают небольшие помехи: оно мерцает, прежде чем снова обрести четкие контуры.