Тримейн отвечает на эти слова лишь кашлем и зажмуривается от боли. После долгой паузы Рошан снова облокачивается на кровать.
– Эми сказала тебе держаться подальше от файлов института, – говорит он.
– Не взлом выдал меня, – отвечает Тримейн. – Я наткнулся на тупое растение в коридоре, ваза упала и разбилась. Такая фигня.
– Ну да, но ты не сможешь пережить несколько дыр в голове. – Рошан хмурится и снова опускает взгляд. Он молчит, но я вижу его злость в сжатых челюстях, в крепко сцепленных руках.
– О чем ты думаешь? – тихим голосом спрашивает Тримейн.
Рошан качает головой.
– Я думаю, что хочу попросить прощения, – отвечает он.
– За что?
– За то, что вообще попросил тебя помочь Эми. Я волновался, что она снова отправится туда одна, будет все скрывать. Я не должен был вкладывать эту идею в твою голову.
Тримейн раздраженно выдыхает.
– Если бы ты этого не попросил, я был все равно так поступил. Думаешь, охотник решит отказаться от погони всей его жизни? Да ладно тебе. Не бери на себя слишком много.
Глаза Рошана снова полны слез, и он быстро вытирает рукой лицо.
– Ты действительно хочешь знать, о чем я думаю? Я думаю о том, что все уже ушли, я все еще здесь, у твоей постели, словно какой-то идиот. Врачи сказали, что твое состояние стабилизировалось, сказали мне идти домой. Чего я здесь жду? Не знаю.
Тримейн просто смотрит на него. Не могу сказать, что мелькает в его бледных глазах, но, когда он говорит, он не встречается взглядом с Рошаном.
– А знаешь, о чем думаю я? – бормочет он. – Я думаю о том, что, если бы ты лежал в постели вместо меня, вся твоя семья была бы здесь. Твой брат, и его жена-герцогиня, и их ребенок. Твоя сестра. Твоя мать и твой отец. Все твои кузены и кузины, племянники и племянницы, все до последнего. Места бы свободного не осталось. Они бы прилетели все вместе на частном самолете и толпились бы здесь, волнуясь и ожидая, когда ты сможешь выйти из палаты.
Он колеблется, словно боится продолжать.
– Я знаю, что ты теперь с Кенто. Я знаю, что он во всем лучше меня. Но я думаю, что хоть никто в моей семье не хочет посещать меня, хоть ты единственный сидишь здесь, мне наплевать, потому что ты все равно что весь чертов мир.
Он кривится в последующей тишине от смущения.
– Помнишь тот момент после моей речи, когда я хотел бы подойти прямо к тебе или покинуть комнату в грандиозном финале? Только вот я привязан к этой тупой кровати, так что теперь мне просто неловко. Знаешь что? Забудь, что я сказал. Это было просто…
Рошан берет руку Тримейна в свою и крепко сжимает. Он ничего не говорит долгое время, но почему-то эта спорная тишина кажется как раз тем, что и нужно услышать.