Полумрак разъедает тени,
Кухня разбавлена серым цветом,
Телевизор издох, теленедели
Журнал не нужен. Об этом
Я не жалею и не скорблю.
Люблю в тишине
Покопаться в стихах, искренне
Говорю
С Тарковским-старшим.
Снятся ночами вспышки —
Не сны, а так — обрывки,
Листья осени.
С годами мысли грузны, грустны,
И как бы мы
Ни гундосили,
Ни жаловались, ни брюзжали,
Все нам досталось по праву,
И все, что мы так обожали,
Исчезло, будто назло.
Дело к осени. Все, что могло —
Отцвело.
Обидно.
Кому за державу, кому за юность,
За глупость,
За старость…
Мы, в общем, подводим итоги.
А впрочем, что нам осталось?
Руки, задница, ноги
Работают пока, но со сбоем,
Со ступором,
Вернее — с юмором.
И все интереснее себя узнавать.
Помнишь ли Левитана «Над вечным покоем»?
Вот скоро и нам там придется летать,
Лежать, взирать с той высоты
На красоту беспросветной ночи…
А впрочем, это пустые мечты.
Но страх мое сердце точит:
Что там? Кто там? Трамтарарам…
Откройте, Петр, пожалуйста,
Я Вам прошение передам.
Простите меня, а места
Еще есть в Раю,
На галерке, на самом краю?
Пустите по приглашению —
Вот контрамарка.
Я за кулисами постою…
Впустите, неужели Вам жалко?..
Вот такие веселые темы
Мой друг, развлекают сознанье,
И нервы оголены, как клеммы,
И замыканье в мозгу, замыканье.
Апрель, страстная, но беда с весной:
Гриппуют дни с намеком на поправку.
Такой я, брат, не видывал страстной.
В небесной канцелярии заявку
На Пасху позднюю не приняли всерьез,
И кашляет до слез, похоже, каждый третий.
А я тебе благую весть принес:
Мы Воскресенье это вместе встретим.
Подумаем, попьем, посмотрим вдаль с усмешкой
На перспективу тьмы за матовым стеклом.
Иблагодать придет к уставшим нам и грешным.
Не потому ли Пасху я равняю с Рождеством?
Такая связь две радости спаяла!
А тут еще зима не хочет уступать,
И в мире, как всёгда, воюют два начала.
Кто победит сейчас — не трудно угадать.
Всех вылечит весна, кто сможет оклематься,
И к жизни мы опять проявим интерес,
И будем мы всю ночь над вечной тьмой смеяться
И с верою кричать «Воистину Воскрес!»
По сути, он жалкий обманщик,
Страстей разжигатель пустых.
Он сам, словно маленький мальчик,
Обманет себя и других.
Он там, где минутная слава
С надменностью смотрит в глаза.
Смущение, лесть и забава —
Вот три его главных туза.
Он шулер, игрок, разводила,
Пропащий до мозга костей,
И как бы его не любила толпа — он холоден к ней.
А я не поэт, я — рифмовщик,
Отныне — и, may be, вовек,
На тонкое слово настройщик,
Раб Божий, простой человек.