Мамаша-жизнь, прости мои грехи,
Смолистый дух и вкус ржаного хлеба
Ты на дорогу мне прибереги.
Я прошу, ослабь чуть-чуть поводья,
Жизнь моя, стрелою не лети!
Встреча с Богом, дальше — Преисподняя,
У меня другого нет пути.
Что же ты наделало, горе-телевиденье!
Пишет тебе девушка с дальнего села.
Если б ты приехало, то б тогда увидело,
Что у нас на почве секса крыша потекла.
У нас нудистов больше, чем баптистов,
А секс-меньшинств, пожалуй, большинство:
Из мужиков лишь пара коммунистов,
А остальное — голубое меньшинство.
Играй, тальянка, тоскуй, тальянка,
А по ночам на танцы не пройти:
То голубой, а хуже — лесбиянка
Тебя поймают, и… Господь, прости!
Мы кина насмотримся — ходим как вареные,
Мысли окаянные кружатся в башке,
Знаем мы все способы, даже извращенные:
Многим удавалося аж на потолке.
Здесь лесбиянок больше, чем поганок,
У нас грибов бескрайние поля.
Бывало, встанешь утром спозаранок,
А лесбиянками усыпана земля.
Играй, тальянка, тоскуй, тальянка,
А по ночам на танцы не пройти:
То голубой, а хуже — лесбиянка
Тебя поймают, и… Господь, прости!
Вот что ты наделало, горе-телевиденье:
Агроном всех трактористов сразу поимел,
И других таких чудес видимо-невидимо,
А в конюшне что творится — просто беспредел.
У нас маньяки злые, как собаки,
А каждый третий — точно трансвестит,
У нас на танцах затевает драки
Один бандит, и тот гермафродит.
Играй, тальянка, тоскуй, тальянка,
А по ночам на танцы не пройти:
То голубой, а хуже — лесбиянка
Тебя поймают, и… Господь, прости!