— Глупости говорите, товарищ, — буркнул Юзаля, и больше они на эту тему не говорили, но слова журналиста запали ему в душу, не давали покоя.
«Михал, конечно, сильный мужчина, мужик как дуб, и, наверное, бывали в его жизни положения похуже, да справлялся же… Но, может быть, мы не все знаем и не отдаем себе отчет, насколько это серьезно? Не загнал ли он сам себя в тупик, да так далеко, что в какой-то критический момент не увидел уже выхода? Разумеется, выхода достойного, такого, к какому он привык, без жалких уловок мелкого банкрота. Но об этом мог бы сказать только он сам… К черту эти дурацкие рассуждения, — обозлился он на себя. — Пусть ими развлекается этот умник-журналист. А я серьезный человек и приехал сюда не развлекаться игрой в психолога, а исследовать факты. Факты — и больше ничего. Ну, разве что чуть побольше. Факты», — повторил он уже не так убежденно, потому что знал по собственному опыту, что обычно одних только фактов недостаточно, потому что любое событие, в зависимости от того, как и с какой стороны на него посмотришь, может послужить основанием для прямо противоположных выводов.
— Иду в комитет, — энергично поднялся из-за стола Юзаля.
На Валицкого это не произвело особого впечатления. Сегодня он чувствовал себя неважно, до часу ночи читал и теперь был невыспавшимся.
— А я еще выпью кофе. У меня прямо слипаются глаза. Встретимся за обедом, — кивнул он Юзале.
— Вроде бы мы с вами не перетрудились, — улыбнулся Юзаля, глядя на Валицкого. — Плохо наше дело. Но, может, стоит довести его до конца?
— Вначале я был в этом уверен, но теперь…
— А я наоборот, вижу, что нам следовало бы объединить наши усилия. — И Юзаля потрепал Валицкого по плечу, ему все больше нравился этот взбалмошный паренек.
Оставшись один, Валицкий дал волю воображению. Знал он обо всей этой истории немного, но ему и так было неприятно копаться в ней, особенно после встречи с Венцковской. Ему хотелось придумать эту историю по-своему, а потом сравнить ее с подлинной и проверить, совпадают ли они в главных пунктах. И теперь ему казалось, что все это можно сделать здесь, сидя за столиком в кафе. И нет нужды вставать, идти куда-то и тянуть людей за язык.
«А может быть, этот Горчин — банкрот? — начал он строить предположения. — Карьерист, у которого подвернулась нога, когда он перескакивал с одной ступени на другую. Он бросался то влево, то вправо, считая, что допустимы любые методы, лишь бы как можно скорее вырваться отсюда, но с орденской ленточкой в петлице. А вся его деятельность на благо общества — не больше чем мистификация, удобная маска, нечто вроде красного домино, которое должно было скрыть его сущность от слишком внимательных глаз. А теперь, когда это не удалось ему, когда на горизонте появились тучи, он решил нырнуть в мутную воду… Вот и заглавие для репортажа: «Красное домино»! Вот он, ключ к делу Горчина! Шеф был нрав, его мнение уже начинает подтверждаться… Я сорву с лицемерного святоши это домино и покажу людям голую правду».