— А некий редактор Валицкий пусть умирает с тоски.
— Вот именно. Я тоже кое-что вижу, это называется умирать с тоски!
Оба рассмеялись.
— Ох, этот Злочев. Он так странно на меня действует. Я здесь всего несколько дней и уже хотел бы, чтобы все девушки в этом городе принадлежали мне.
— Ну знаете ли, в размахе вам не откажешь, — рассмеялась Катажина.
— Хуже только с осуществлением моих планов… Все-таки мы должны с вами договориться о встрече, — сказал он серьезно. — Я сейчас немножко «под газом» и веду себя, как студент, но мы действительно должны встретиться.
— Как это — должны?
— Пожалуйста, не думайте, что это опять какое-то заигрывание. В моей профессии считается, что для достижения цели хороши все средства. И я так считал. Я уже был и рабочим в госсельхозе, и торговым агентом, и нищим, собиравшим милостыню, и милиционером, — и все только затем, чтобы узнать п р а в д у. Или, по крайней мере, приблизиться к ней… Однако я чувствую, что с вами такой номер не пройдет. Я хочу поговорить с вами о… Горчине. И, пожалуйста, не делайте такого удивленного лица. Я не веду никакой игры и от вас требую того же.
— А по какому праву вы вообще можете от меня что-нибудь требовать?
— У меня нет никакого права… Быть может, я просто хочу вам помочь.
— Мне? Не вижу необходимости. Я вообще не люблю, когда меня в чем-то выручают, а особенно когда это делают не спросясь. Тем более что мое пребывание в Злочеве — история, которая уже завершена… Симпатичный мужчина, с которым вы меня здесь видите, — друг моего отца. Он приехал с предложением, которое я приняла. В ближайшие дни я уезжаю в Н. и, по-видимому, насовсем.
— Это невозможно!
— Я, вероятно, лучше знаю, дорогой пан редактор.
— Действительно, не мне судить. Как каждый человек, я испытываю склонность к усложнению простых вопросов. Я рад, что для вас все это так просто и ясно.
— Вовсе и не ясно и не просто! — возмутилась она. — Я только сделала то, что считала нужным и правильным. Не знаю, какими побуждениями вы руководствуетесь; если хорошими — спасибо, если плохими, бог с вами. Это все, что я могу вам сказать.
— А жаль. Вам всем кажется, что журналист — это человек, который готов продать черту душу за материал, который он мог бы тиснуть на первой странице газеты. Жаль, что вы, интеллигентная и тонкая женщина, разделяете такую точку зрения.
— Перестаньте! Все это не имеет никакого отношения к делу. А что касается решений… то вопреки надеждам своих друзей перед лицом реальной угрозы человек выбирает самое простое решение.
— Итак, бегство. — Он заглянул ей в глаза, серьезные, темные.