И пока он рылся и искал, почтальонша прищелкивала языком и все оглядывалась, словно ожидая появления самого министра связи. Пятый желтый конверт оказался тем, который Юрген искал.
— Спасибо, — сказал он, — нашел.
— Нет, нет, погодите. Так быстро у нас ничего не выйдет. Дайте-ка сюда! Как вы можете доказать?
Правда, как доказать? Ну, он знает письмо наизусть. Мог бы устроить сеанс телепатии, без сетки, между прочим… «Я вижу, судьба повернулась спиной к молодому человеку». Этого еще не хватало!
Там моя фамилия написана, — сказал он, — Юрген Рогге, разве вы не видите?
— Правда, — рассеянно сказала почтальонша и не без интереса прочла: «Станция Спасения на водах, 2. Фролейн Сусанне Альбрехт». И это, значит, ваша тетя?
Юргену делалось то жарко, то холодно. Он подумал: «Неужели у них здесь, в отделении связи, держат Шерлоков Холмсов женского рода?» Но он все же ответил утвердительно на коварный вопрос.
Странно, — сказала почтальонша. — Вашей тете, значит, столько же лет, сколько вам. И уже пенсию получает? На инвалида совсем не похожа.
Почему это? спросил Юрген упавшим голосом.
Но тут почтальонша рассмеялась, но не издевательски, нет, а как-то по-доброму. И вообще она впервые посмотрела на него приветливо и дружелюбно.
— Я ведь девчушку эту знаю. Мы же здесь не в Берлине и не в Сан-Франциско живем. Она койку снимает у Брюзехабера. На чердаке. А эти спасатели на водах — они рядом снимают, у Тепсов. В подвале. На, возьми свое письмо. Может, сам к ней пойдешь? Поговоришь по-хорошему?
— Нет, нет, — сказал Юрген. — Этого я делать не буду.
— Вот как! Ну, тебе лучше знать. Бывает, что лучше и промолчать. — Всякое дружелюбие мгновенно исчезло с ее лица. — Мне пора дальше идти, — сказала она.
— Спасибо вам большое.
Да, иногда лучше и промолчать.
Заправщик на бензоколонке очень старательно заправлял «козла» и что-то говорил насчет четверти литра, которую необходимо залить в бак… Смотритель дамб и плотин молчал. Теперь-то он знал, что такое непонимание, граничащее с издевкой. Он рвался домой. На это лето хватит с него! Да и его белый конь устал. Да, он рвался домой, но в Аренскоог все же заехал.
На лесной поляне километрах в двух от Аренскоога он остановился и соскочил с седла.
Самочувствие превосходное. Руки болели, голову не повернуть, а в сердце застрял крохотный осколок Сусанны Альбрехт. Но вообще-то он чувствовал себя превосходно! Впрочем, и соскочил он только ради того, чтобы набрать цветочков. У сестры Евы был цветочный бзик в самой острой форме. К ней можно было заявиться даже без ботинок, но никак не без цветов. Для этого у нее была даже своя теория: гость, явившийся в дом без цветов, не поможет тушить пожар, если дом будет гореть. Вот так вот. Но возможно, это была не теория, а японская пословица. Сам-то Юрген предпочитал японские транзисторы.