Авангард зашагал вперед, и капитан Гален пошел в ногу с ними, держась в первом ряду, глядя по пути то влево, то вправо. Теллиус занял свое место возле его плеча, и какая-то часть его ликовала. Прошло уже больше тридцати лет с тех пор, как он шагал в одной колонне с другими воинами, неся остро заточенную сталь, надвигаясь на врага. Он не удержался, и на лице его появилась довольная улыбка: он опять почувствовал себя молодым. Секунду спустя боли в коленях напомнили ему о его истинном возрасте, и старик нахмурился. Как-никак Дариен приходился ему второй родиной, а Йоханнес – королем. Теллиус ни на секунду не усомнился в том, что убийство короля и военное вторжение связаны между собой. Предатели, которые хлынули в город через западные врата, принесли страх и хаос в его дом. Теллиус только надеялся, что Артура не уничтожили, когда он пытался защитить короля.
Он несколько раз рассек воздух перед собой своим новым мечом, пробуя его на вес. В горле у старика пересохло от мысли, что ему предстоит испробовать клинок в деле, хотя было трудно сказать, испытал Теллиус страх или предвкушение. Прошло много лет, так много лет.
Нэнси почувствовала, как в животе все съеживается от страха, как бывает во рту от уксуса. Сила, которую она отняла у Зеленых воинов, иссякала с ужасающей быстротой. Она не знала наверняка, как много магии в ней осталось. Перед глазами стоял образ моря, стремительно высыхающего и превращающегося в пустыню. И все же с каждым новым лучом белого огня девушка ощущала сосущее чувство в груди и животе, словно великий поток сократился до тоненькой струйки, словно материнская грудь осталась без молока, и это после такого мощного водопада. Нэнси едва не плакала от чувства опустошенности, но куда сильнее был страх перед Бессмертными, которые по-прежнему преграждали ей дорогу.
На ее глазах они вскинули щиты, огромные деревянные доски, и спрятались за ними, ища защиты от пуль и стрел. Деревянная защита хорошо вспыхнула, но солдаты продолжали прятаться за ними, предпочитая знакомый им жар, который они могли вынести, тому, который вырывал воздух у них из легких и превращал кожу в обгоревшую корку. Какое-то время Нэнси ликовала, понимая, причиной каких разрушений она может стать, но огненные нити становились все тоньше, и девушка знала, что скоро она останется во тьме, и тогда легион не даст ей шанса. Некоторые солдаты в накидках легиона уже тихонько пытались обойти ее сзади. Она пресекала это, но солдаты не отступали. Они жертвовали собственными жизнями, один за другим, и обступали ее, пока Нэнси, зарычав от негодования, не выплеснула на них все, что еще оставалось внутри.