– Да, он прекрасен.
Нэнси надела изысканный браслет на запястье и протянула руку, чтобы полюбоваться им. Крошечные лошади поблёскивали на свету и казались почти живыми, так прекрасно они были выполнены. Каждая изображала определённый аллюр[2] и смотрелась очень изящно.
– Интересно, какой аллюр был у шестой лошади, – вслух размышляла Нэнси.
– Их лишь пять, не так ли? – спросила миссис Груин.
– Да. Возможно, шестая фигурка изображала совсем не лошадь.
Поворачивая браслет по кругу, Нэнси продолжала восхищаться им и тщательно изучать ювелирное изделие в поисках любого знака, ключа к разгадке личности первоначального владельца – человека, который теперь, согласно истории, нуждался в помощи. На браслете не было никаких инициалов, и его простой дизайн вряд ли мог скрывать разгадку этой тайны.
– Как ты думаешь, артистка цирка была европейкой? – спросила Нэнси. – Или американкой, работающей в Европе?
– Знаешь, Нэнси, – сказала миссис Груин, – я не имею ни малейшего представления.
Голубые глаза девушки вдруг засверкали, и она щёлкнула пальцами.
– Я могу начать расследование прямо сейчас, задав сеньору Роберто несколько вопросов. Ты знаешь, он раньше выступал в Цирке Симса.
– Да, и я хотела бы, чтобы он никогда не оставлял его и не открыл бы академию конного спорта здесь, в Ривер-Хайтсе, – объявила Ханна. – Тогда бы ты не училась ездить без седла и прыгать на скачущей лошади и…
Нэнси рассмеялась.
– Это весело. И, между прочим, ты знаешь, что Цирк Симса завтра приезжает в город?
– Ещё бы, – произнёс юный голос из дальней части коридора.
Они обернулись и увидели шестилетнего Тедди Брауна, соседа, который вошёл через чёрный ход. Рыжеволосый веснушчатый мальчик широко улыбался.
– И не забывай, Нэнси, – продолжал он, – ты обещала взять меня с собой, чтобы посмотреть, как циркачи ставят палатки и всё такое.
– Это верно, Тедди. Мы выйдем из дома в пять часов завтра утром, – Нэнси ущипнула его ласково за нос. – Это очень рано. Уверен, что ты проснёшься?
– Ещё бы! Увидимся в пять завтра утром.
Мальчик убежал так же быстро, как и появился. Когда дверь чёрного хода за ним захлопнулась, Нэнси сняла браслет и протянула его Ханне Груин.
– Пожалуйста, спрячь это для меня, – попросила она. – Я уйду ненадолго.
– И обещай мне, что будешь осторожна, – взмолилась экономка. – Я бы не хотела, чтобы твой отец вернулся из поездки и обнаружил, что ты…
– Не говори так, Ханна!
Нэнси поцеловала её и пообещала быть осторожной. Сидя в своём голубом кабриолете, когда её белокурые волосы развевались от мягкого летнего ветерка, Нэнси представляла собой очаровательную картину. Но выражение её лица было серьёзным, а мысли были сосредоточены на артистке цирка. Юная сыщица задавалась вопросом, какого рода несчастье с ней приключилось.