Каспер был особенно вымотан. Он спал меньше всех, принимая доклад за докладом, диктуя Райнхарду строки кода безжизненным голосом. Но последний принятый вызов словно взбодрил его: лицо молодого мужчины зажглось, когда он прочёл раскодированное Райнхардом сообщение. Он сорвал с головы наушники, протягивая их Хенрике.
– Ты захочешь принять этот вызов, – сказал он. – С территорий Московии. Ячейка в Молотове.
Молотов. Хенрике пришлось свериться с картой, чтобы убедиться, что ей вообще известен этот город. Он располагался в паре сотен километров на восток от Уральских гор и был одним из последних крупных поселений, после которых Лебенсраум превращался в ничейные земли поголовно вырезанных деревушек и бедствующих картофельных ферм. Сопротивление в тех местах состояло из рабов трудовых лагерей и разочаровавшихся поселенцев – мужчин и женщин, вытесненных из Центрального Рейха по воле случая.
– Хорошие новости? – с надеждой спросила она.
– Думаю, это Яэль.
* * *
– Волчица? Это ты?
Если от звука голоса Каспера у Яэль перехватило дыхание, услышав Хенрику, она искренне разрыдалась. Женщина была измотана, слоги звучали неуверенно, как всегда бывало, когда она забывала спать. Слишком часто Хенрика ставила цели Сопротивления выше собственных нужд, слишком часто Яэль видела чёрные корни, окаймляющие линию волос польки, и синяки вокруг её глаз от бесконечных часов бодрствования.
– Да, это я, – выдавила Яэль. – Я на связи.
Я на связи. Все мы ещё на связи. Понимание выбило из груди Яэль весь кислород и продолжало красть его, подменяя воздух солёными слезами. До этого момента она не осознавала, что страх навсегда потерять друзей был таким сильным. Что он следовал за ней, как тень…
– Нам нужно… – Неужели Хенрика тоже плакала? Судя по звукам, да. Несколько всхлипов смогло пробраться в динамики. – Нужно вернуться к коду. Неизвестно, кто может нас услышать.
Закодированные послания не предназначались для обычных разговоров. Честно, то, насколько медленно продвигался обмен сообщениями, приводило в ярость. Но информация, которая передавалась между Молотовым и подвалом пивной, была слишком ценной, чтобы достаться врагам.
Сначала Яэль отправила свой доклад, пытаясь уложить последние шесть дней в минимальное количество слов:
НАСТОЯЩИЙ ФЮРЕР В ГЕРМАНИИ. ГИТЛЕР НА БАЛУ БЫЛ ДВОЙНИКОМ, МЕНЯЮЩИМ КОЖУ. ЭКСПЕРИМЕНТ 85 АКТИВЕН. НОВОСИБИРСКАЯ АРМИЯ ЗАВОЁВЫВАЕТ МОСКОВИЮ. СОБИРАЕТСЯ ВЕРНУТЬ БЫВШИЕ СОВЕТСКИЕ ЗЕМЛИ.
И так далее, и так далее.
Мириам как товарищ Многоликая проявляла должную осмотрительность и переводила сообщения на русский для советских офицеров. Мужчины стояли в своей форме с красными звёздами, разбросанные по всей передней, словно алое созвездие. Яэль заметила, как они составляют каталог всей мебели, пытаясь определить, какая часть имущества Фёрстнеров на самом деле когда-то принадлежала жившим здесь советским людям.