– Новосибирск не согласился послать подкрепление, и единственная надежда завоевать Германию – усилить армию Райнигера. Этого не произойдёт, пока мы не убьём Гитлера и не разрушим присягу на верность. – Не говоря уже о политических играх с пленённых Германом Герингом. – План был идеален.
– Лучший, я знаю. – Лунный свет над головой годился только для призраков, но каждый сантиметр лица Победоносного озарился, когда он продолжил: – А что если нет необходимости снова убивать Гитлера? Что если нужно лишь уничтожить само представление о нём?
У Яэль перехватило дыхание.
– Что ты имеешь в виду?
– Фюрерайд вынуждает солдат безоговорочно повиноваться «лидеру Германской империи и народа, Адольфу Гитлеру». Не девятнадцати его двойникам. Доказательств их существования хватило бы, чтобы аннулировать эту клятву верности, хоть и не все поверят. Если мы сможем скопировать эти досье и распечатать их в выпуске «Рейха», если удастся разоблачить «Проект Доппельгангер» на «Рейхссендере», не только солдаты Вермахта встанут на сторону генерала Райнигера. – Свет, озаряющий лоб и щёки Победоносного, слышался и в его голосе. – Мы знаем, что Гитлер использовал меняющих кожу, но остальное население Рейха не имеет об этом ни малейшего понятия… Покажи Рейху то, что показала мне – распространи всю «конфиденциальную информацию», – и к нам присоединится не просто несколько гражданских.
«Рейх»? «Рейхссендер»? Гражданские? У Яэль закружилась голова от возможностей и нехватки кислорода. Она сделала глубокий вдох, успокаивая мысли.
План не был ужасен. Он не был плох. И даже мог оказаться хорош. (В конце концов, как можно лучше убить гидру, если не отрубив сразу все её головы?) С помощью доказательств существования Маскировочного отряда и его истоков в лице самой Яэль доверие к фюреру как личности будет подорвано. Неоспоримое влияние Гитлера, по сути, окажется под вопросом. (Настоящий? Или доппельгангер?)
– Это повлечёт за собой хаос.
– Именно, – ухмыльнулся Лука.
Прорваться в Министерство народного просвещения и пропаганды будет легче, чем проникнуть в фюрербункер. По крайней мере, возможней.
– Получить доступ к печатному станку «Рейха» слишком потребует слишком много времени. Будет лучше воспользоваться «Рейхссендером», но…
– Что?
Истина, которую Яэль носила под свитером, под кожей, была шокирующей. Не многие с ней смирятся. Даже с доказательствами, написанными чёрным по белому. Даже если она покажет миру, кто она и что пережила.
– Кто мне поверит?
– Ты не должна одна бороться против национал-социалистов. Позволь мне вместе с тобой выступить на «Рейхссендере». – Лука пылал как свеча. Лицо, слова и вера: яркие-яркие. Живой и горящий. – До того, как ты застрелила фальшивого фюрера, все жители Рейха слушали его тост в мою честь. Они наблюдали за моими гонками последние пять лет. Они знают меня. Черт, да некоторые, возможно, даже доверяют мне. Если мне суждено быть мальчиком с