В последний раз, когда она видела Луку Лёве, он выглядел почти как джентльмен: лохматые золотистые волосы зачёсаны назад, кожа куртки натёрта маслом, форма выглажена и накрахмалена. Теперь волосы Луки торчали во все стороны. Кусочки водорослей и риса прилипли к лицу. И он весь промок.
Любой другой на его месте смутился бы подобного вида. Но Лука Лёве лишь улыбнулся в своей собственной нахальной манере, садясь и одаривая её оценивающим взглядом.
– Забавно встретиться с тобой здесь, фройляйн. Хорошо выглядишь. Но что-то изменилось… Стой! Не говори. – Он осмотрел её с ног до головы. – Ты сменила причёску?
Невероятно. Этот парень был определением данного слова. Сидя с кусками водорослей в волосах, разбрасывается шутками и ухмыляется (ухмыляется!) перед лицом убийцы, умеющей менять кожу. Если он таким образом собирался обезоружить Яэль, у него это прекрасно получилось. Она потеряла дар речи…
– Не пойми неправильно. Причёска мне нравится. Это чертовски хороший трюк. Но мы оба прекрасно понимаем, я не стал бы тащиться пешком через половину Токио, чтобы сделать комплимент твоему новому стилю, – парень выбрался из мусора и отряхнул куртку. Пара капель попала Яэль в лицо. Она быстро их смахнула.
– Как ты…
– Узнал? – Тёмные брови Луки изогнулись, как всегда в преддверии саркастического монолога. – У меня было место в первом ряду на этот спектакль. Фройляйн стреляет в фюрера. Фройляйн мчится как ветер, оставив допросы и вину на мне. Я не мог позволить этому случиться.
– И поэтому пошёл за мной.
– Ага. – Лука вновь набросил куртку на плечи. Яэль вдруг сообразила, что повязка со свастикой, которую он носил на рукаве всю Гонку Оси, пропала, её оторвали. – Кстати, замечательно сработано. Гарантирую, никто из Третьего рейха такого не ожидал. Первоклассное представление.
Замечательно? Ни один сочувствующий национал-социалист не стал бы использовать это слово, чтобы описать случившееся на балу… Луку всегда сложно было прочесть, но было что-то в его позе, в том, как он стоял сейчас перед Яэль – промокший до нитки, определённо не собирающийся звать на помощь эсэсовцев, – что заставило её засомневаться в преданности парня Третьему рейху.
– Это было не представление, – поправила она.
– Это прямая трансляция, – заметил Лука, но смягчился: – Хорошо. Первоклассное убийство, если тебе так больше нравится. Гитлер годами избегал жестокой расправы…
Слух Яэль – острый от всё ещё кипящего адреналина – уловил новый звук. Снова шаги. Она подняла ладонь перед лицом Луки. Это был условный сигнал её учителя, Влада, но Победоносный всё понял.