Боевики Сопротивления тоже вернулись к жизни. Бригитта выдернула из волос карандаш – пучок распался, когда она всадила пишущую принадлежность в ногу ближайшего солдата СС. Каспер схватил приставленный к его голове пистолет, выпуская пулю в охранника, повалившегося к ногам Адель. Йохан зеркально повторил трюк – так же быстро, так же плавно.
Всё это случилось так молниеносно, что большая часть людей Баша даже не успела оторвать глаз от экрана. СС превосходили числом, три к одному, но готовность боевиков умереть, их жажда жизни были равны замешательству солдат.
Феликс и раньше участвовал в драках, но не в таких: не рвал зубами и когтями, когда на кону твоя жизнь или его, его, его. Всё в комнате одновременно размылось и обострилось. Пойманные мгновения проносились всё быстрей: Бригитте удалось укрыться за книжной полкой; Мириам бросила самодельную гарроту, хватая пистолет; бумаги вспорхнули над столом Хенрики, когда за ним упал солдат СС.
Шансы менялись. Четыре к одному, когда Йохана подстрелили в грудь, он рухнул и больше не поднялся. Два к одному, когда СС поймали волну пуль, а к драке присоединились Вольфы. Удары Феликса были не так сильны, как у Каспера, но всё же эффективны. Он даже использовал перевязанную руку, поражённый гневом загнанного в угол животного. Снова и снова, и снова. До тех пор, пока Феликс уже не мог сказать, красный на костяшках пальцев разлился из его собственных ран или с лица шутце, с которым он дрался.
Битва сравнялась. Один к одному. Платок штандартенфюрера Баша полетел на пол, когда сам офицер бесстыдно сбежал к двери.
НЕТ.
Не желание выжить бросило Феликса на ноги. Не злость или жажда мести заставили его кинуться следом за убегающим. ЖАР внутри был иным, зверем, спущенным с привязи.
Впервые с тех пор, как Феликс встретил штандартенфюрера, он не был пойман в ловушку. Сейчас они встретились на его условиях: плечо к спине, полёт на бетон. На пол они упали вместе.
Что он натворил… Такое не исправишь простым да, да. Такое Феликс никогда не сможет вернуть, хоть и не перестанет стараться. Он бил обоими кулаками: сломанным и сломавшим.
Баш никогда не был слабым человеком, не стал он и лежать, спокойно принимая побои. Их драка была не просто равной; она была ожесточённой. Дробящей, разрывающей. Удары штандартенфюрера обрушивались на челюсть Феликса, на рёбра, грудь – везде, где удавалось достать. Феликс даже не пытался увернуться.
– У тебя… вообще… были… мои… родители? – В словах его блестела сталь, Феликс весь был в крови, залит кровью, лицо Баша утопало под его кулаками, но механику было плевать. – Ответь… мне!