– Вам повезло, что вы так легко отделались. Виверны очень коварны и хитры, а уж этот…
– Этот?..
– Лотар. Одержимый желанием стать драконом, в результате он превратился в злобную ядовитую тварь, у которой нет разума. – Тень скользнула по его лицу. Герцог тряхнул головой, прогоняя воспоминания. – Раньше виверн использовали в боях. Потом их истребили, но в свое время я все гадал, откуда они появлялись…
Фернанд задумчиво посмотрел на тонкий шрам на своей ладони.
– Кто мог подумать, что смысл заключен в этом…
– А… А что стало с… виверной? – робко спросила девушка. – Вы убили ее?
– Нет, дорогая, эта заслуга принадлежит доблестному графу Ферранскому. Не полагаясь на свои способности дракона, наш Рик застрелил Лотара выстрелом прямо в глаз. Не держи я в тот момент на руках ваше почти бездыханное тело, я бы ему даже поаплодировал за столь меткий выстрел. – Амстел пристально посмотрел на жену. Та смутилась. – Кто надоумил вас кинуться прямо в гущу нашего сражения?
Она опустила голову так, чтобы он не видел ее слез.
– Я просто испугалась. Мне показалось, что он…
Эмбер вздрогнула всем телом, вспоминая ужас, охвативший ее, когда она поняла, что зубастая тварь впивается дракону в горло. Амстел встал, прошелся по комнате и вернулся с бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость.
– Выпейте это.
– Это ром? – скривилась она.
– Нет, дорогая, – усмехнулся он. – Я не настолько жесток, чтобы требовать от вас подобную жертву. Всего лишь коньяк, привезенный лично графом Ферранским.
– Граф заезжал, чтобы привезти вам коньяк? – удивилась Эмбер.
– Заезжал? – герцог изогнул бровь. – Моя дорогая, да вся эта компания просто поселилась здесь! Двери моего дома не закрываются! Сюда постоянно кто-нибудь приходит. Все жаждут узнать о вашем самочувствии! Даже Хелена приехала с вашей сестрой из пансиона и обосновались в гостевых покоях! Все комнаты первого этажа уставлены вазами с цветами от ваших поклонников! Мой особняк теперь напоминает проходной двор! Правда, благоухающий розами и фиалками.
Девушка не сдержалась и хихикнула, слишком уж забавным показалось ей возмущение Амстела. Он усмехнулся в ответ и добавил уже более серьезным тоном:
– Да, Колючка, можете гордиться: вы – единственная женщина, которая смогла внести сумятицу в мою жизнь.
– А как же Эрмина?
Герцог помрачнел, вспомнив первую жену.
– Забудьте о ней! – приказал он. – Я был молод, но поверьте: те чувства, которые я испытывал к ней, ничтожны по сравнению с тем, что я испытываю к вам. Я слишком люблю вас, Эмбер, чтобы потерять… Ты плачешь? Родная, почему?