Но все это было только началом. Войска – как оказавшиеся внутри кольца окружения, так и находящиеся снаружи – будут стремиться к тому, чтобы любой ценой переломить ситуацию и прорвать кольцо. На первых порах это будет делаться с целью разгромить наши ударные группировки и восстановить статус-кво. А потом наступит такое время, когда вражеское командование будет раз за разом приказывать штурмовать кольцо окружения, лишь бы из западни вырвалась хоть какая-то часть их войск. Поэтому после освобождения Орши наш корпус поворачивал фронтом на восток, тесня противника к Смоленску, а танки Ротмистрова разворачивались фронтом в сторону Борисова. Там кровавая драчка была еще впереди, и нам предстояло пережить еще немало веселых минут.
* * *
Тогда же и там же.
Брайан Андерсен, бывший рядовой Йоркширского королевского стрелкового полка.
Когда меня оставили одного, прикованным к пулемету, я решил, что не буду убивать русских. Хватит бессмысленных смертей. Достаточно того, что мои товарищи по полку полегли в бессмысленной бойне за интересы кровавого диктатора гуннов Адольфа, и наших политиканов, которые вдруг решили, что выиграют от смены власти. Поэтому, когда начался бой, я стрелял поверх голов русских солдат – и, как ни странно, время шло, а я тоже оказывался цел и невредим. Потом русские солдаты, тяжело дыша и бряцая снаряжением, спрыгнули в мой окоп; я сел на корточки, прикрыв голову руками, и молился только о том, чтобы меня убили как можно скорее, не доставляя особых мучений. Но меня не стали убивать. Вместо того меня вытащили из окопа и, убедившись, что я англичанин, а не какой-нибудь француз или датчанин, дали хлебнуть настоящего «жидкого огня», от которого в голове у меня зашумело, а ноги стали ватными.
Русские парни, здоровые и крепкие, были одеты в меховые шапки, и белые полушубки, поверх которых были надеты белые же жилеты с карманами, набитыми всякой всячиной – от магазинов к оружию и гранат до личных вещей и запаса консервов. Теперь они уже не казались мне такими исчадиями ада, как об этом нам рассказывали немцы и некоторые наши офицеры. Но где они теперь, те офицеры? Майор Дуэйн Спаркс так и остался в вагоне, который прошила очередями своих пушек русская двухмоторная летающая каракатица («Бостон-ганшип»). Подполковник Теодор Чемберс сгорел заживо, когда рядом с ним разорвалась бомба, наполненная новейшим русским зажигательным гелем. И даже наш лейтенант Роджер Хортон погиб в тот ужасный день, будучи убитым обломком камня, попавшим ему в голову. По крайней мере, после того налета я больше не видел живыми никого из тех офицеров, которые объясняли нам, солдатам-йоркширцам, что мы едем защищать европейскую цивилизацию от диких русских варваров, которые, в отличие от нас, честных англичан, произошли от злых лесных медведей.