– Истина находится где-то посреди этих двух крайностей, и теперь, после многих лет, когда церковь и советское государство находились как бы в состоянии войны, становится важным найти для них наилучшую форму сосуществования в структуре советского общества. Причем речь идет не только о русской православной церкви и даже не только о ее других христианских церквях-сестрах. Принцип взаимодействия с государством должен быть одинаков для всех конфессий, традиционных для народов СССР. Необходимо сделать так, чтобы любая разрешенная религиозная организация не была чужеродным элементом в советском обществе и не вносила в него социального диссонанса. Тема, как говорил Владимир Ильич, архиважная и архинужная, особенно в тот момент, когда наш враг открыто устраивает черные мессы и творит массовые человеческие жертвоприношения.
– Гитлер не только ваш враг, – произнес в ответ митрополит Сергий, – он враг всего рода человеческого, человекоубивец и слуга Сатаны. На всех, кто хоть чем-нибудь помогает этому исчадию ада, наложена вечная анафема.
– Анафема это хорошо, – согласился Сталин, – особенно если она коснется тех священников и архиереев, которые полтора года назад встречали немецкие войска хлебом-солью, а теперь, убоявшись возмездия, убегают вместе с ними на запад. Учтите, что нашей разведке известно, что немецкие власти вынуждают таких деятелей открыто поклоняться своему арийскому богу и служить черные мессы, а тех, кто отказывается, отправляют на смерть в лагеря уничтожения.
– Анафема, – глухо ответил митрополит Московский и Коломенский, – касается и мирян, и бывших священнослужителей, презревших свой сан и пошедших на службу к Князю Тьмы. Гореть им в геенне огненной.
– Учтите, товарищи, – сказала Антонова, – что кроме опасности прямого и неприкрытого сатанизма, существуют еще и секты, то есть религиозные и псевдорелигиозные организации, которые преднамеренно стремятся внести в общество разброд и шатания. Некоторые из них действуют в интересах иностранных государств, и кроме духовной, несут опасность сепаратизма и террора по религиозным мотивам; другие самопроизвольно образуются вокруг юродивых, возомнивших себя пророками. Поэтому, несмотря на декларированную свободу совести, некоторым идеям и, скажем так, деструктивным вариантам известных и уважаемых вероучений, сразу лучше говорить твердое «нет». Но опасность появления деструктивных сект бывает особенно велика в те моменты, когда официальная церковь начинает погрязать в материальном, в роскошных роллс-ройсах, драгоценных облачениях, золотых часах и прочих признаках благополучия, разительных на фоне сермяжной бедности народных масс. При этом священнослужители зачастую забывают о своих духовных обязанностях окормлять народные массы, и на фоне их сытых лоснящихся рож проповеди о благе умеренности и смирения звучат как-то неубедительно. И тогда настает время ловцов душ человеческих, да и вообще разных проходимцев и шарлатанов, которые будут сулить страждущим небесное спасение исключительно членам своей секты, провозгласят войну за истинную веру или всеобщее счастье к завтрашнему дню.