Говоров непонимающе оглядел пустой шкаф, развернул письмо…
«Миша, я ухожу с Шульгиным. Так будет лучше для всех».
Говоров прислонился к притолоке.
Он так и знал, что этим кончится… Целый день ждал, что Тася вот-вот появится, однако в глубине души чувствовал неладное…
И не ошибся!
А Маргарита поспешно поднялась к себе и, сев на кровать, украдкой дочитала Тасино письмо:
«…Хотя после вчерашнего у меня не хватает смелости сказать правду тебе в глаза, поэтому пишу. Я – твоя мама. Если ты захочешь меня найти после всего, то найдешь у Дементия Харитоновича. Я выхожу за него замуж. Люблю тебя, единственная моя радость, и буду ждать».
Маргарита пожала плечами и изорвала эту чушь в мелкие клочья.
Да… жизнь начинается сначала!
В эту самую минуту в дверь постучали.
Маргарита покрепче стиснула кулак с обрывками бумаги…
Никто не видел, что она взяла это письмо. И она никому ничего не скажет!
Вошла Лиля.
Бросилась к Маргарите, свернулась клубочком на ее коленях:
– Мамочка… я его так ждала!
Она плакала.
Внезапно Маргарита вспомнила… Вот вернулся с фронта Михаил. И привез эту девчонку, которую приказал жене называть дочерью и любить, как родную дочь.
И Маргарита, оскорбленная до глубины души, бросает ему с укором:
– Я тебя так ждала!..
Как же смешна и жалка казалась она себе самой теперь! Сколько уроков с тех пор преподала ей жизнь – преподала из-за этой вот девчонки и ее родной матери. Ну не смешно ли, что именно ей сейчас приходится эту девчонку утешать и давать ей бесценный совет… подарить ей свое главное орудие, которое помогало ей все эти годы, – помогало выстоять и сохранить уважение к себе!
– Нельзя распускаться. Несмотря ни на что!
Тот случай с горчицей и постным маслом был последним. С тех пор Маргарита Говорова никогда не распускалась до такой степени!
– Мамочка! – рыдала Лиля. – Как быть сильной? Научи меня! Кому верить?
Маргарита наклонилась к ней и поцеловала почти с любовью. О, это ощущение свершившейся мести было восхитительно!
Никогда, никогда стряпуха больше не увидит свою дочь…
– Мне верить, – твердо сказала Маргарита. – Я ведь твоя мама!
Лиля прижалась к ней, слабо улыбаясь.
Какое счастье, что этот ужасный день наконец-то заканчивается. Какое счастье, что мама рядом!
* * *
Варвара старательно строила из себя дурочку и отмалчивалась. Евсей Ильич тоже отводил глаза и порол всякую чушь. Говоров злился, как черт, пока не понял, что старые друзья не просто так морочат ему голову: они не хотят причинять ему боль.
Как будто ему могло стать еще больней!
В конце концов он все вытянул из Егорыча, который тоже был в курсе дела. Узнал и время, и место.