Подошла к стене, на которой висела Лилина фотография. И Лиля там еще маленькая… Лет десять ей, не больше… Сейчас она совсем другая.
Эта фотография – все, что есть у Таси. Когда же она сможет снова увидеть дочь?
Раздался звук открываемой двери, а потом голос Шульгина:
– Тасенька! А у меня окно!
Шульгин с недавних пор вел занятия в партшколе.
Тася отскочила от портрета Лили и села за стол, где лежали ее тетради. Она готовилась к поступлению в училище, но слишком часто печальные мысли отвлекали от работы. Однако Дементий так огорчается, когда видит ее тоскливо глядящей на фотографию Лили…
– Решил забежать посмотреть на тебя. На!
Перед Тасей лег на стол огромный букет ромашек.
– Спасибо! – прошептала она, не очень ловко уворачиваясь от поцелуя.
Но Шульгин был приметлив…
– А почему глаза на мокром месте? – спросил он обеспокоенно.
– Дементий, я с утра совершенно не изменилась! – нахмурилась Тася, вскочила и поспешно вышла – поставить в вазу цветы.
Любовь Шульгина и трогала ее, и злила. Злила прежде всего потому, что ответить на нее было нечем, кроме благодарности, но нельзя же вечно жить с чувством неисполненного долга, да и не благодарности хотел от нее муж!
– Ты обедать будешь? – спросила Тася из кухни.
– Да, – сдержанно ответил Шульгин. И вдруг до нее донеслось изумленное: – Тася?!
Она торопливо вошла с тарелками в руках.
Шульгин держал листок бумаги. Медленно, словно не веря глазам, прочел вслух:
– «Я, Таисия Александровна Шульгина, прошу зачислить меня на первый курс медицинского училища»… Это что?!
– Ну как что, это заявление, – пожала она плечами.
– А почему в медицинское? – недоумевал Шульгин.
Тася отвела глаза.
– Ясно…
Шульгин вскочил и отшвырнул палку так резко, что Тася испуганно вздрогнула, а он… он вдруг пустился вприсядку!
– Эх, яблочко, куда ты котишься, к черту в лапы попадешь, не воротишься!
И с какой же яростью спел он эту веселую песенку…
– Тася, – остановившись, хрипло выдавил Шульгин, – ты хочешь быть моей сиделкой? Делать мне уколы? Банки, клизмы? Так этого мне не надо! Мне нужна жена, а не патронажная сестра.
Схватил ее заявление, скомкал, бросил на стол.
– Прости, Дементий, – сдавленно прошептала Тася. – Я хотела как лучше.
– Скажи, пожалуйста… – Шульгин шагнул к ней, тяжело дыша, – ты видишь во мне только инвалида? Я тебе так противен?
Тася затрясла головой, отвернулась. Слезы подкатили к глазам.
Шульгин схватил ее руку, прижал к своей щеке:
– Я тебя жду каждую ночь. Не тороплю, Тася, но мы не можем жить как соседи. Я хоть и инвалид, но все-таки мужчина. А ты – умная, молодая, красивая женщина, моя жена. Ты моя жена, ёшкин кот!