Ну да, при виде этакой-то красоты!
Чтобы закрепить эффект, Маргарита немедленно сбросила белый пыльник и плавно повернулась, давая возможность рассмотреть себя – и оценить, оценить!
– Я платье новое купила! – игриво сообщила она. – И шляпу!
Говоров смущенно кашлянул, кивнул, опустил глаза…
«Да не робей ты так!» – мысленно подбодрила его Маргарита и подошла поближе:
– Как тебе?
– А тебе самой как? – искоса глянул Говоров.
– Мне очень! – гордо сообщила Маргарита, проводя ладонями по груди, как бы поправляя модные подкладные плечики.
– Ну, главное, чтоб тебе нравилось! – пробурчал Говоров и снова уткнулся в бумаги.
Ничего себе…
– Что это с тобой сегодня, Говоров? – спросила Маргарита, старательно скрывая злость за усмешкой.
Он мялся, ежился, отводил глаза…
Внезапно за окном раздался сигнал автомобиля: один длинный, два коротких.
– Ну наконец-то! – вскочил Говоров. – Объявился!
Зазвенел телефон.
Маргарита сняла трубку и подала мужу, стоя близко-близко…
Ну обними же, ну, Говоров!!!
– Да, Руфина Степановна, документы я подписал. Нет, на стройку сам поеду!
И, легонько отодвинув жену, словно какой-нибудь лишний стул, бросился к двери:
– Ну заходи, заходи!
Как пишут в пьесах, те же и Егорыч. Любимый водитель, боевой товарищ и все такое.
Маргарита быстренько сменила кислое выражение лица на счастливую улыбку, довольно, впрочем, искреннюю. Егорыч, конечно, удивительно полезный в хозяйстве человек… хотя и появился чертовски не вовремя. Зато нашелся наконец тот, кто оценил ее платье!
– Маргарита Васильевна! – развел он руками. – Ну вы прямо…
И умолк, словно от восхищения отсох язык. А что, и очень даже возможно!
– Егорыч! – радостно орал Говоров, тормоша водителя. – Наконец-то!
– Прибыл в ваше распоряжение, – сияя, доложил тот. – Приболел маленько в отпуске, вы уж не обижайтесь. Крышу подлатать полез, да вот… сверзился!
– Да получили мы твою телеграмму! – засмеялся Говоров. – Ну… рад тебя видеть!
– А уж я-то как! – кивнул Егорыч, сияя улыбкой.
Маргарита скрипнула зубами. Вот… мужичье, дуболомы! Сейчас запрыгают от счастья! А про нее уже забыли!
Она едва не расхохоталась злорадно, когда дверь распахнулась – и эта, как ее там, Тася, ну, повариха новая, робко спросила:
– Можно? Ваш чай, Михаил Иванович!
– Проходите, проходите, – засуетился Говоров.
Повариха вошла с подносом – и застыла на пороге при виде Егорыча.
«Дикая какая-то, – с презрением подумала Маргарита. – От людей шарахается! Не потому ли ее Шульгин спровадил?»
Честно говоря, Егорыч при виде поварихи тоже онемел.
Понятно, почему! Такое невзрачное создание – в доме его начальника?! Товарища подполковника?! Директора завода?!