– Шли бы вы отсюда, барчук, – нелюбезно посоветовал ему унтер, когда Сережа вздумал попросить его пропустить.
Делать было нечего, и гимназист с печальным видом поплелся домой.
– Не пыли, стрюцкий[53], не видишь, флот идет! – вывел его из апатии звонкий голос, принадлежащий пареньку, бегущему по дороге к воздушному шару.
На вид он был лишь немногим старше Сережи и, несмотря на это, одет в матросскую форму.
– Куда ты, пострел? – остановил его унтер.
Гимназист уже предвкушал, что странного мальчишку погонят прочь, так же, как и его, но к большому удивлению, тот вытянулся и четко отрапортовал:
– Так что, срочное донесение для его императорского высочества!
– Какое еще донесение?
– Велено отдать лично в руки!
– Ну, пойдем.
Увиденное так заинтриговало Сережу, что он решил остаться еще ненадолго и посмотреть, чем закончится дело. Предчувствия его не обманули, вскоре мальчик услышал непонятное тарахтение, и на дороге появился самый настоящий автомобиль! Самобеглой коляской управлял внушительного вида мужчина в кожаной куртке, с лицом, закрытым защитными очками, рядом сидел морской офицер, но самое главное, позади пристроился тот несносный мальчишка, назвавший его «стрюцким»! Но что хуже всего, когда автомобиль пронесся мимо Сережи, тот нагло усмехнулся и показал ему язык. Эта последняя выходка совершенно уничтожила нашего гимназиста, и он с печальным видом поплелся домой.
– Где ты был, Сережа?! – встретила его мать.
Обычно он придумывал какую-нибудь замысловатую историю, призванную если не оправдать его отсутствие, то хотя бы озадачить Капитолину Сергеевну. Но сегодня что-то сочинять не было ни малейшего желания, и потому он просто ответил:
– На Ляотешане.
– Что? – задохнулась от возмущения мадам Егорова. – И ты так спокойно об этом говоришь! Несносный мальчишка, ты, верно, хочешь свести свою мать в могилу!
– Капа, что ты так кричишь? – спросила входящая в квартиру сестра. – Тебя слышно даже на улице.
– Да как же мне не кричать? Ты только послушай… постой, Мила, а что на тебе за наряд?
Действительно, на Людмиле Сергеевне было надето простое коричневое платье с белым передником и нарукавниками, а на голове красовалась косынка с красным крестом.
– Нашу школу закрыли, – спокойно ответила она, – теперь там будет госпиталь, и я подала прошение, чтобы меня приняли сестрой милосердия.
– Как это сестрой милосердия? Почему…
– Капа, я все решила, и не смей меня отговаривать! Идет война, и я не могу и не хочу оставаться в стороне.
– Правильно, Мила! – закричал Сережа. – Я тоже хочу пойти служить. Я подам прошение, чтобы меня приняли на флот!